– Я преклоняюсь перед вами даже за то, что вы пытаетесь это читать, миледи, – улыбнулся ей Роб. – Боюсь, мне придется признать, что я сам не очень увлекался Фукидидом в университете. – Он обратился к Бетс. – Не хотите ли прогуляться, леди Элизабет? День сегодня погожий, правда, чуть прохладно. Но я уверен, что, если вы потеплей оденетесь, получите удовольствие.
– О да, чудесная мысль, – согласилась Бетс. Она снова отметила, что граф очень внимательный. Он попытался сгладить смущение ее матери и дал ей возможность прийти в себя, обратив свое внимание на Бетс. – Не желаете ли выпить, прежде чем мы отправимся?
– Может быть, когда вернемся, – ответил Роб. – Идем? Бетс надела накидку и шляпу, Роб подхватил свою шляпу в холле, там, где ее оставила Молли, и они направились к коляске.
Бетс поздоровалась с Билли и сказала ему, что он великолепно выглядит. Билли широко улыбнулся ей в ответ, поправляя складки на своей тоге.
Направив лошадей в парк, Роб признался, что удивлен интересом леди Стенбурн к Фукидиду.
– Вряд ли там можно найти размышления о женской моде! – сказал он. – Старик не обращал внимания на такие вещи.
– Я знаю, – кивнула Бетс.
– Знаете?
– Конечно.
– Только не говорите, что вы читали Фукидида, – нахмурился он.
– Кое-что читала.
– По-гречески?
– Увы, нет. Только по-английски. Ту же самую книгу.
– О Господи! – сказал Роб. Он молчал почти целую минуту.
– Это папина книга, – объяснила Бетс, удобно устроившись на сиденье, покрытом пледом. – Я люблю читать. А вы разве не любите? Я прочитала почти все папины книги. Гораздо удобнее взять книгу с полки, чем проделать настоящее, путешествие до публичной библиотеки.
«И гораздо дешевле», – подумала она про себя.
– О Господи! – снова сказал он. – Люблю ли я читать? Даже и не знаю. Мне кажется, у меня просто нет на это времени. Не припомню, чтобы открыл хоть одну книгу с тех пор, как закончил Кембридж.
– О, но вы столько теряете! – разволновалась Бетс. – Значит, вы никогда не узнаете трагическую историю Ромео и Джульетты, никогда не рассмеетесь над Паком, или…
– Или никогда не буду рыдать над печальной историей Агаты?
– Этого в папиных книгах не было, – возмущенно заявила она. – Сэр, вы смеетесь надо мной?
– Я не хотел обидеть вас. Вы имеете полное право рыдать над Агатой, если вам так хочется. Я уверен, что время от времени Шекспира следует разбавлять какой-нибудь чепухой, подобной вашей «Агате». Пожалуйста, простите меня.
Она повеселела и улыбнулась.
– Рассказать вам, что случилось с Агатой? – лукаво спросила она. – Там, кажется, был злодей-герцог…
– Пощадите, – взмолился он, мученически закатывая глаза.
– Я могу дать вам почитать, когда мама закончит, если хотите. Она легко читается. Могу предложить и что-нибудь большое, если вы пожелаете заняться систематическим чтением – Шекспиром, Джонсоном, Платоном и другими, – она выразительно посмотрела на него.
– Нет, спасибо. Может, в другой раз, – ответил он. Она боялась, что он будет смеяться над ней, но лицо его было серьезным. – Мы приехали. Не хотите немного пройтись? Билли присмотрит за коляской.
– С удовольствием, – улыбнулась Бетс. – Нужно размяться.
Он помог ей сойти, взяв ее за руки. Ей не хотелось, чтобы он ее отпускал. Бетс взяла его под руку и почувствовала то же приятное чувство, которое испытала в тот первый раз, когда он провожал ее домой из парка. Неужели это было всего неделю назад?
Они отошли от коляски всего на несколько ярдов, когда громкий возглас остановил их. Роб оглянулся, крепко держа Бетс за руку, и увидел Джорджа Пертуи в сияющем новом кабриолете. Он был один и энергично махал им.
– Черт, – пробормотал Роб.
– Я видел, как вы ехали впереди, – с явным удовольствием сказал Джордж. – Твой экипаж сломался? Бедная старая коляска, настолько старая, что отказывается ехать дальше.
Я бы вас обоих подвез, но в моем экипаже есть еще место только для одного человека. Леди Элизабет, могу я предложить вам свою помощь?
Бетс рассмеялась.
– Мне не нужна помощь. Пожалуйста, не нужно делать таких поспешных выводов. Как видите, коляска его светлости в полном порядке, – она кивнула в сторону Билли, стоящего рядом с лошадьми. Его тога развевалась на ветру, несмотря на отчаянные усилия мальчика удержать ее. – Мы просто гуляем. Полезно для здоровья.
Джордж нахмурился. Она заметила, что Берлингем вот-вот вспылит. Да что это с ними? Ей совсем не понравилось, как Пертуи разговаривал с графом, было понятно, что он намеренно пытался его разозлить.
– О, простите мне мою ошибку, – нарочито любезно проговорил Джордж. – Мне очень жаль. У тебя чудесная коляска, кузен. А твой грум, судя по платью, – женщина? Не так ли?
– Нам лучше распрощаться, пока я тебе не врезал, – сказал Роб, изо всех сил стараясь сдержаться. Он резко повернулся и повел Бетс прочь от Джорджа.
Бетс чувствовала, как он разгневан. Он так сжимал ее руку, что ей стало больно, губы его были плотно сжаты. Роб смотрел прямо перед собой и вел ее, словно солдат упирающегося пленника.
– Признаюсь, я ничего не понимаю, – решилась заговорить она, когда они, промаршировав по траве через клумбы, чуть не врезались в кусты. У огромного дуба ей с большим трудом удалось его остановить. – Да остановитесь же, сэр! Мистер Пертуи далеко.
Роб, казалось, вышел из транса. Он потер лоб и посмотрел на нее так, словно впервые видел.
– Почему этот человек не хочет оставить меня в покое? Чем я это заслужил? – спросил он.
– Не знаю, что сказать, – ответила Бетс. – И часто такое происходит?
Роб опустил голову и опять задумался. Когда он снова посмотрел на нее, она увидела в его глазах боль и решимость. Он осторожно положил руки ей на плечи.
– Я с детства не ссорился с Джорджем, – сказал он, – но, кажется, в последнее время он меня очень сильно невзлюбил. Я не имею ни малейшего понятия почему. Могу я вам рассказать? Мне бы не хотелось, чтобы об этом начали говорить, но…
– Да, пожалуйста! – кивнула Бетс. – Может быть, мы пойдем? Только, пожалуйста, не так быстро.
– Конечно, – сказал он, и она снова взяла его под руку. Теперь они шли медленнее, обходя клумбы и кусты.
– Вы, наверное, слышали о том, что произошло со мной на прошлой неделе в «Олмеке», – начал он. – Пропади все пропадом!
– Я… я что-то слышала, – призналась она. – Но я не могу в это поверить.
– Благодарю вас! Но мы с вами тогда еще не были знакомы. Если вам хоть что-нибудь известно о моей репутации, то я удивлен, почему вы не можете в это поверить. Все, похоже, отнеслись к этому, как к само собой разумеющемуся, – он внимательно посмотрел на нее.
– Я хочу сказать, что после того, как мы с вами познакомились, я поняла, что не могу в это поверить.
– Почему?
Что она может сказать? Что он обаятельный, вежливый, нежный, заботливый? Что она и не думала, что в него можно так легко влюбиться? Но вслух произнесла:
– Вы не производите впечатление человека, способного на подобную выходку.
– Благодарю вас, – с облегчением вздохнул он. – По правде говоря, я ничего не помню. Я помню только, как выпил в «Друге под рукой» и как сел в коляску, чтобы ехать в «Олмек». Там я должен был встретиться со своим другом. Я знаю, что проснулся на следующее утро в своей постели – и все. – У меня большое подозрение, что мне что-то подсыпали в вино и заставили сделать то, что я сделал. Подвели? Подтолкнули?
Туда, где была миссис Драмонд-Барел, где я и потерял сознание. Мой друг пытается помочь мне узнать правду. Но я начинаю думать, что за всем этим стоит Джордж Пертуи. Он единственный человек, который, насколько я знаю, очень меня не любит. Черт бы его побрал! Что я ему сделал?
Бетс пожалела, что согласилась встретиться с Джорджем Пертуи на следующий день. После того, что рассказал Берлингем, как она сможет спокойно разговаривать с мистером Пертуи?