Выбрать главу

- Соня, – кто-то звал меня издалека, сжимал мои пальцы до хруста костяшек, но я не ощущала боли, оцепенела от холода. – Соня, вернись. Соня… просыпайся. Слышишь? Моя малышка. Возвращайся ко мне.

Мужской голос. Но это точно не был мой папа. Шепот будоражил сознание, развеивал туман в голове.

Я напрасно пыталась открыть глаза. Веки отяжелели. Не удавалось шевельнуться, тело отказывалось подчиняться.

- Соня!

Это прозвучало неожиданно громко. Близко. Жаркое дыхание опалило мои заледеневшие ладони.

- Соня! – в мужском голосе таилось столько ярости, отчаяния и горечи, что меня изнутри опалило огнем. – Ты вернешься ко мне. Вернешься!

Захар?

Я открыла глаза, слабо дернулась, пытаясь оглядеться по сторонам. Никого не было рядом, лишь аппараты пронзительно пищали, стрекотали над ухом. Я зажмурилась.

Мне опять привиделось? Как с родителями? Никто не приходил ко мне с тех пор, как я здесь оказалась. Но голос, ощущение сильных горячих пальцев. Все казалось таким реальным.

Я пробовала обращаться к врачам или медсестрам, но слова не шли, язык во рту не ворочался. Я старалась приподняться на кушетке, однако не удавалось сдвинуться с места.

Реальность размывалась. Может, я погибла и оказалась на той стороне?

- Тише, вам нужно беречь силы, - сообщала медсестра, заметив мою чрезмерную активность, и делала новую инъекцию. – Отдыхайте.

Мое состояние улучшалось, мне стали давать меньше препаратов или же лекарства изменились. Но никто не торопился отвечать на вопросы.

- Где мои родители? – надеялась получить ответ от очередного врача. – Моя мама. Кажется, она приходила. Или нет?

- Все хорошо, - заверяли меня. – Не волнуйтесь.

Разговоры ни к чему не приводили, все мои попытки прояснить ситуацию оставались без ответа.

- Я слышала плач сестры. Вчера. Из коридора.

- Успокойтесь. Вам показалось.

- Значит, ко мне не приходят?

- Рано об этом беспокоиться.

- Что значит «рано»? Почему ни маму, ни папу сюда не пускают?

- Вам необходимо окрепнуть и полностью восстановиться. Вы пережили серию сложных операций. Потребуется время…

- Но я не в реанимации. Тут обычная палата.

- Вам лучше отдохнуть.

- Я не устала!

Я будто общалась с роботами. Их лица не выражали эмоций, ответы оказывались стандартными, как под копирку. Лишь раз удалось добиться проявления чувств.

- Сюда приходил Захар, - сказала я. – Захар Громов. Почему вы пропустили только его?

Медсестра побледнела, а врач нахмурился. Дальше последовал очередной ровный ответ, от которого меня затошнило:

- Мы не имеем полномочий это обсуждать.

- Черт возьми, - взорвалась я, теряя всякое терпение. – В меня стреляли. Разве я не должна дать показания? Где полиция?

- Вы помните выстрел? – врач явно удивился.

- Да, - поморщилась я. – А вы бы забыли? Знаете, это довольно необычное событие. Врезается в память.

- Вам нельзя волноваться, - улыбнулась медсестра и сделала мне инъекцию, от которой я моментально провалилась в темноту.

Зеленые глаза проступали через густую черноту вокруг. Только их я и видела четко. Они прожигали насквозь, испепеляли, звали меня, влекли в бездну.

Я даже не поняла, как очнулась. Жадно глотнула воздух и столкнулась с колючим взглядом. Зеленые глаза. Точно из моего сна. Хотя нет, абсолютно другие. В них ощущался холод. Они смотрели на меня совершенно иначе.

- Я рад, что ты все помнишь, - сказал мужчина, усаживаясь на стул рядом с моей кушеткой. – Так нам будет проще обо всем договориться.

Герман Громов. Дед Захара. Наш ректор. Он единственный, кто мог дать мне ответы, но глядя на этого мужчину я начинала сомневаться, хочу ли их услышать. Мое тело сковало льдом лишь от одного присутствия настолько мрачного человека рядом.