В глаза ударил свет прожектора. Пахнуло сырой свежестью, будто рядом была река.
— Слышьте, твари, — глухо прозвучал голос из невидимого динамика. — У новичков пятнадцать минут форы. Те, кто тут по второму разу, получают двадцатку. Подранки есть? Больные?
Веру вдруг сильно толкнули.
— С нами, — сказал на ухо кто-то незнакомый. — Давай. Вторичка. Беги с нами.
— Вторичка? — спросила Вера.
И тут же возле нее оказался человек. Пахнуло потом и еще чем-то нехорошим.
— Слишком качественная для вторички, — хмыкнул парень. — Спецзаказ?
Вера потянулась к нему — и получила удар под ребра.
— Стоять смирно, тварь кровососущая, — беззлобно рявкнул человек.
Ударил не больно. Но Веру никто до этой минуты никогда не бил. И она удивилась, испугалась… и ринулась вперед — мстить обидчику. И без того замутненное сознание словно совсем выключилось, перед глазами стало черным-черно, в ушах окончательно заглохли скомканные из-за неизвестного препарата звуки.
— На тебя отдельный заказ, — оповестил ее парень. — Бежишь первая. Двадцать пять минут. Время пошло. Ну?
Вера попыталась оглядеться, но вокруг были только непроглядная тьма и режущий глаза свет прожектора. Белый, беспощадный.
— Да бежать, да бежать, — пуще прежнего заволновались лабораторные твари.
— Заткнитесь, — велел парень с громкоговорителем.
Вера неуверенно пошла вперед — ей, в сущности, было сейчас все равно, куда идти.
— Быстрее, дура, — крикнул кто-то в спину. — Беги!
Снисходительно-насмешливо. Так, словно даже чуть сочувствовал ее незавидной доле.
Она оглянулась. Луч прожектора мигнул и погас, и Вере показалось, что она видит вооруженных людей в военной форме, а подальше и машины, словно для охоты в джунглях. «Сафари на вампиров», — мелькнула идиотская мысль, и Вера не сдержала кривую, нервную улыбку. А затем побежала. Когда прожектор вспыхнул снова, она отшатнулась от этого прямого белого пути, проложенного лучом света вдоль какой-то дороги, и чуть не свалилась в кусты. Сердце колотилось так мучительно мелко и быстро, что было трудно дышать. Говорят, высшие вампиры не дышат, сердце у них не бьется, и они скорее мертвы, чем живы, но им и чувствовать нечем, и живут они в вечной тоске, которую прогоняет лишь живая человеческая кровь, смешанная с горячими и неподдельными эмоциями. У Веры же всего было хоть отбавляй — и боязни за себя, и непонимания, и еще страха за Альберта! Что с ним, как он допустил, чтобы она, в платье невесты, пряталась в кустах? Почему-то Вера была уверена, что просто так никто бы ее похитить не посмел… Но тогда — жив ли Альберт?
Девушка сошла с тропы в лес и пошла, спотыкаясь и почти ничего не видя.
Где-то поблизости послышались звуки. Топот, пыхтение. Это, видимо, побежали куда-то «вторички».
«Да бежать, да бежать, — напомнила девушка себе. — Да. Бежать!»
Выяснить, что на самом деле такое странное произошло, можно позже — если, конечно, сейчас не убьют. Из всех чувств лучше всего действовало обоняние, и Вера доверилась ему. Она уловила легкое дуновение юго-западного ветра, запах и прохладу реки, и побежала туда, пригибаясь, чтобы кусты скрыли ее.
«Да-бежать-да-бежать-да-бежать!» — повторяла она про себя, задавая темп и ритм для бега.
И очень скоро поняла, что бежит не одна. И взвизгнула бы от страха, если б ей не перехватило намертво горло.
ГЛАВА 7. Товарищи по несчастью
Бегущий рядом вампир улыбнулся, и девушка слабо улыбнулась в ответ. Стало видно, что и у этого экземпляра удалены клыки. Так Вера поняла, что слабость и муть перед глазами постепенно проходят. Это ее немного успокоило, хотя ужас еще не отпускал. Он заставлял колени подгибаться, и только желание выжить заставляло Веру продолжать бег. К счастью, тело постепенно приходило в норму, возвращались чувства. Особенно радовало зрение, помогавшее смотреть сквозь ночь.
Бежали довольно долго, достигли реки, и здесь долго пили воду, не заботясь о том, что она может быть грязной. В груди у Веры саднило, руки и ноги, хоть и не дрожали больше, но были слабы. Зато здесь стало понятно, что они где-то в пригороде: кругом лес, но на том берегу видны дома. Вера посмотрела на своего спутника чуть внимательней. Вид у лабораторной твари был неприятный. Синеватая кожа, темные синяки вокруг глаз, неопрятные жидкие пряди волос. Он был одет в какие-то тряпки и с удивлением смотрел на платье Веры. Даже один раз коснулся подола — и тут же, отдернув руку, уставился на собственные пальцы.
— Надо… перебраться на тот берег, — сказала Вера, с трудом разомкнув губы. — Ты можешь плыть?