Всю дорогу она ни проронила и слова. Она даже не оглядывалась на него, чтобы убедиться, что он все еще идет за ней. И в ответ он тоже молчал. Он был до странности нерешителен. Она казалась какой-то другой.
В конце концов, она остановилась на краю озера. Солнце уже садилось. Воздух был разряженным и холодным.
Она развернулась к нему. Медленно, почти осторожно она подняла голову.
— Гарри…
Одно единственное слово. Оно ему сказало так много. Ее надломленный голос и дрожащие губы, удерживающие что-то болезненное, рвущееся наружу.
Есть кое-что, что вы должны знать о Гермионе — прежде она никогда не была сломлена.
И это было как раз то, что, Гарри надеялся, никогда не случится с ней.
Он ничего не сказал в ответ. Вместо этого Гарри сделал шаг к ней и привлек ее к себе, крепко обхватив руками.
Ее голова упала ему на плечо, в то время как тело сотрясалось от беззвучных рыданий, которые она пыталась сдержать.
Прошло много времени.
— Мне жаль, Гарри.
— Почему ты говоришь, что сожалеешь?
— Потому что. Это были… это были странные несколько месяцев. Это термин, — пробормотала она, — «странный». Ты понимаешь?
Гарри подавил вздох. Он убрал прядь волос, что прилипла к ее щеке.
— Гермиона, — начал он, — не извиняйся передо мной. Это не то… Не этим бы словом я бы окрестил произошедшее. Я знаю это.
— Что ты имеешь в виду?
— Вовсе не так я представлял то, что было между тобой и…, - он запнулся. — Между вами обоими.
— Я не понимаю.
Гарри на краткий миг опустил взгляд.
— Я думал… — он пытался подобрать слова. — Я думал, он использует тебя.
Она сглотнула пару слезинок.
— Я думаю, так и было.
— Не знаю, Гермиона.
— Гарри… он и использовал. Он… и использует. Он изменил меня. Он сделал меня той, кем я вовсе не являюсь.
Гарри клацнул зубами.
— Я вижу, что это изменило ход вещей. И это изменило твои чувства. Но… но ты все еще прежняя Гермиона. Ты все еще здесь.
— Нет.
— Ты прежняя. Я знаю это, — Гарри сглотнул. — И если он и использовал тебя в самом начале, то теперь это не так. Я так думаю, — он заставил себя произнести эти слова.
Гермиона уставилась на него огромными блестящими глазами.
— Я думала… Ты сказал… Все это время… — она не смогла закончить предложения, и Гарри осознал, почему она была так сбита с толку. Он и сам едва верил, что эти слова сорвались с его губ. Они больно ранили.
— Гермиона, — негромко начал он, беря ее за руку, — ты знаешь, как я к нему отношусь. К Малфою, — он сделал паузу. — И что еще хуже, я знаю, как он относится к тебе, — Гарри почувствовал, как тошнота поднялась со дна желудка вверх. — Я думаю, что-то есть такое. Что-то, на что, я и не подозревал, он способен. И… ты, должно быть, видишь это. Потому что была рядом с ним. Ты была… с ним.
— Гарри…
— Гермиона, я его ненавижу. И делаю это вовсе не ради него, — Гарри мысленно встряхнулся. — Правда, я весьма далек от того, чтобы сделать нечто подобное для него. Но, думаю, что он испытывает к тебе то, что я не в силах понять. Или смириться с этим. Но это не меняет самого факта. И если ты хочешь, чтобы он испытывал это… если ты согласна с этим, тогда… — он глубоко вздохнул, — … тогда я не стану мешать.
Гермиона скептически замотала головой.
— Гарри, прекрати это, — слезы снова стали катиться из глаз. — Я пришла сюда, чтобы сказать тебе… все кончено, — ее голос дрогнул. — Все кончено, Гарри.
Его сердце подпрыгнуло.
— Что? Он сделал что-то, что причинило тебе боль?
Ее снова начало трясти.
— Нет, это не он. Это я. Я сказала ему, что не люблю его… и ушла.
Гарри уставился на нее.
— Я ушла, — повторила она. На миг она с силой зажмурилась.
Любовь? О чем это она?
Любовь. Почему это слово вообще всплыло?
Гарри сцепил зубы.
— Скажи что-нибудь, Гарри, — срывающимся голосом сквозь слезы сказала она. — Разве не этого ты хотел? Ты и Рон? Я сказала ему, что не люблю, потому что не должна!
— Потому что ты не должна?
— Нет. Не должна. Так скажи мне, что я сделала все правильно.
Он открыл было рот. Но ничего не смог сказать.
Ее сильно трясло. Короткие рваные глотки воздуха в перерыве между всхлипами были такими ранимыми.
— Гарри! — закричала она.
Гарри положил ей руки на плечи, чтобы успокоить ее.
— Гермиона, пожалуйста.
— Скажи мне! — бросила она еще громче. — Ты скажешь мне, что я поступила правильно, Гарри! Потому… потому что я сделал это для тебя!