― Угу, правда. Не все же такие жалкие, грустные и одинокие, как ты, Грейнджер.
― Ты действительно не знаешь, да?
― Что?
― Старосты, девочек и мальчиков? Идут вместе?
Он скривился. ― Из нас пара, как из говна пуля.
― Ну, у нас нет выбора, ― ответила Гермиона. ― Это традиция, освященная веками. Макгонагалл подтвердила.
Драко спал с лица.
― Мне насрать, пусть это будет хоть чертово евангелие, я не войду в этот зал под ручку с тобой.
― Господи, ты такой…
― Такой что, Грейнджер?
Она уставилась на него.
Они уставились друг на друга.
Ничего не произошло.
― Я тоже не хочу идти с тобой, ― вздохнула Гермиона. ― Для меня это вообще полный кошмар. Я думаю, мы войдем вместе и объявим это чертово мероприятие. Нам бы все равно пришлось. Мы не должны делать ничего необычного.
― И мы никому не говорим, что мы типа как пара.
― Черт, ― съязвила она. ― А я-то уже собиралась бежать в гриффиндорскую башню рассказывать об этом каждому встречному. ― Гермиона подняла глаза к потолку. ― Все равно все поймут, когда увидят, что ты не с Пэнси, а я не с… ― Она остановилась. Ну, с кем там она могла бы быть.
Драко поднял бровь.
― Не с… кем?
― С кем-то, с кем бы я пошла.
― И это был бы… кто? Некто воображаемый? ― «Не иначе как Поттер».
― Заткнись, Малфой.
Он пожал плечами.
― Просто интересно, кто может быть настолько безнадежен.
Гермиона закатила глаза.
― Если мы хотим обсудить что-то еще, лучше сделать это сейчас, чтобы остаток вечера и, будем надеяться… если нам повезет… всю следующую неделю можно будет опять не разговаривать.
― Звучит заманчиво, но есть одна мелочь.
Его тон был так чертовски — гррр — она не знала. Господи. Тот день? Да, да… это была не лучшая идея, не правда ли? А, наплевать. Выше нос, полный вперед, забудь, что это вообще было…
― Не знаю, как насчет тебя, Малфой, а я каждую ночь на этой неделе рыдала в подушку, пока не засну.
Драко уселся на диван.
― И что сказал Поттер?
Гермиона нахмурилась.
― О чем?
― О том, что ты и я должны идти вместе, ― ответил Драко. ― Сама идея омерзительна, но хотел бы я посмотреть на его рожу. Это могло бы облегчить мои страдания, хоть на пару минут.
Какое это сейчас может иметь значение? Она почти хотела, чтобы он орал на нее. По крайней мере, тогда бы это не казалось таким… таким чертовски противоестественным. «Мерлин, Гермиона, — думала она, — а чего ты ожидала? Еще крика? Еще боли? Еще…»
― На самом деле, это он мне сказал, ― коротко сказала она, отогнав неприятные мысли. ― Я сама забыла.
Драко, кажется, слегка удивился. ― Ни дикой ярости? Ни угроз мордобития? Наверняка он был как минимум немного разочарован.
― Разочарован?
― Что он не сможет пойти с тобой, ты, тупая дура.
― Ты действительно совершенно его не знаешь, да?
― А что, похоже на то, что мне не насрать?
Гермиона закатила глаза.
― Ну, если это все, я иду к себе.
Драко равнодушно пожал плечами.
Она схватила палочку с подоконника и прошагала мимо. Разговор продолжался всего пару минут, а она уже чувствовала себя выжатой как лимон. С нее было довольно. Одного слова было довольно.
Казалось, между ними было безмолвное соглашение игнорировать то, что случилось в ту ночь. По крайней мере, на данный момент.
Если бы только эта секунда могла длиться вечно.
― Ну, если это все, я иду к себе.
Прошло десять минут.
Драко встал и пошел к лестнице. Вверх по ступенькам. Через спальню, к ванной. В ванную. Шатаясь, подошел к унитазу. Поднял крышку, и его вырвало.
Кислота была как жгучее лекарство. На минуту ему стало лучше. Можно не думать. Наверное, вот почему он так себя чувствует. Слишком много мыслей.
С того времени, как он получил известие о смерти отца, прошло полтора года. Полтора года с тех пор, как его мать выплакала достаточно слез для них обоих. (Драко думал — Министерство должно быть разочаровано тем, что Люциус умер до суда. Смерть — это слишком просто. Слишком очевидный выход.) Сейчас Драко учился уже на 7 курсе, а мать по-прежнему жила в Усадьбе Малфоев. И самое важное, которое почему-то совсем не казалось важным, — Драко все еще был наследником состояния Малфоев.
Вот так оно и было. Отец мертв, Министерство пошло на х**, а Драко — чертовски богатый ублюдок. Чего еще хотеть?
И он был чистокровным. Чистым-как-гребаный-хрусталь. В точности как его мать, и отец, и дед, и прадед. И так далее, до самого конца. До начала. Когда бы оно ни было. Отец говорил об этом как о самом важном событии в истории существования. И Драко не спорил. Он тоже был в этом уверен.