- Я ничего не заканчиваю. На этом ничего не кончается. Я просто… на самом деле я хочу тебе сказать это.
Снова бросила на него быстрый взгляд, и он почувствовал, что она напряглась.
Он и не ждал, что кто-нибудь когда-нибудь сможет понять, на что это похоже, когда они оказываются вдвоем в одной и той же комнате. Назвать это «восхитительным» было бы неправильным. Назвать «ужасным» - значит недооценить. Словно два этих понятия в совокупности, без каких-либо компромиссов. Он даже не мог объяснить, как два разных по полярности чувства проносятся параллельно друг другу под его разгоряченной кожей. И это обжигало. Обжигало его кожу. Гермиона заставила его испытывать буквально физическую боль от желания.
И он так мастерски это скрывал. Мог легко выдерживать её взгляд. Мог говорить с ней, не запинаясь. За последние несколько недель он научился это скрывать. Потому что не было выбора. Потому что реальность перепугала бы её до смерти.
Слова никогда не выдавали его, потому что попросту не обладали такой силой. Он мог лишь показать ей. И лишь в те редкие моменты, когда она сама давала ему возможность - когда просто не оставалось больше сил сопротивляться - становились единственными возможными, чтобы она могла начать осознавать это. Когда лежала под ним. Когда двигалась под ним. Когда он разрывался между желанием невесомо прикасаться к ней и жаждой сломать каждую косточку в ее теле.
И до сих пор не понятно, будет ли когда-нибудь концовка у этой мании и одержимости. Как скоро и насколько болезненно оно просто покинет его, оставив полностью истощенным - он не мог знать. А может оно изменится или перерастёт во что-то более утонченное, прекрасное и контролируемое? Способен ли он такое?
Каждый его разговор с Гермионой, каждое слово, каждый жест стояли перед глазами Драко. Представлялось, как ее кожа соприкасается с его – и эти виденья заставкой маячили при каждом их совместном моменте – неважно насколько это было пошло или грубо. И Драко видеть эти иллюзорные фантазии было нестерпимо. Навязчивые и почти маниакальные мысли, которые невозможно выбросить из головы. Причиняли боль. Сын Пожирателя Смерти. Драко Малфой. И боль от этих почти ненавистных мыслей.
Далеко не в первый раз.
Первый раз, когда эти мысли посетили его. Неосознанно. Она была помладше, на улице было тепло и эти ее обнаженные ноги. На траве. Эти обнаженные ноги пришли в движение, когда она вытянулась на траве. Ее губы приоткрылись в подавленном зевке, тогда как какой-то парень что-то вещал рядом. Совсем близко от нее. Она неосознанно провела вдоль линии бедра, и подол юбки немного задрался - и в этот миг мир вокруг Драко запульсировал. Поэтому он развернулся и ушел прочь, ушел как можно быстрее. И больше не думал об этом.
Чёртово половое созревание. Грёбаные гормоны. В этом все и было дело. Это ничего не значило.
Пока это не случилось во второй раз.
- Не думаю, что нам на самом деле нужно… - Гермиона заколебалась, - … нужен этот разговор. – Она отсутствующе посмотрела куда-то перед собой, затем медленно обвела комнату взглядом, пока не встретилась глазами с Драко. – Не думаю, что от этого будет какая-то польза. Я думаю…
- По-твоему, это и есть решение?
Гермиона покачала головой.
– Я не знаю, - выдохнула она.
- Ты что, намерена и дальше так считать? После всего этого? – все еще невозмутимым голосом. До тех пор, пока он может, он будет оставаться спокойным.
- Я сказала, не знаю, - ответила она, в её голосе мелькнули нотки раздражения и снова исчезли. – Это… ты - то, как ты уходишь, и… Гарри – он всё ещё в больничном крыле и… Рон…
Драко с силой сжал челюсти.
- Пустое. Опять одни пустые фразы, Грейнджер.
Она кивнула: - Знаю. Пустые для тебя. Не для меня.
-Я думал, с этим мы уже разобрались.
Гермиона облизнула пересохшие губы: – Я тоже. В смысле, что мы уже разобрались. Просто я... Я не знаю. Я не могу думать прямо сейчас. Всё случилось так быстро. И я не хочу бороться. И говорила, что и не хотела бороться.
Они никогда на самом деле и не разговаривали друг с другом. Это было просто бесполезно.
Слова испаряются, игнорируются или попросту отскакивают. Редко когда доносят свой смысл. Если только насквозь не пропитаны чем-то, что неминуемо приводили к дурным последствиям. Единственный прогресс в их отношениях – они, наконец, перешли к действиям. К тому, чем они занимались. Насилие. Секс. Именно на этом все и держалось в течение этого времени. А слова всегда были бесполезны. Безумие в многословии.
Словно Драко догадывался о том, что случится дальше - чтобы только сделать следующий шаг, перейти на следующий этап, согласно плану этой истории. Слова - как средство что-то изменить. Люди начинают говорить по-другому. Словно прозревают. Словно до них начинает доходить суть вещей. А сюжет все еще должен развиваться до какого-то определенного момента. И тебе только и остается, что бесконечно мириться с происходящим, пока твоя собственная история не закончится. У тебя только и есть скучная, серая реальность всего этого. Без вариантов на побег.
Нужно всё изменить. Если он собирается хоть в чём-то её убедить. Всего лишь один разговор без доказательных действий. Только слова.
- Я хочу сказать кое-что. И если даже так выйдет, что в ответ я услышу лишь старую добрую грейнджеровскую оборонительную хрень – давай, будь любезна. Но не могу обещать тебе, что стану это слушать. Потому что слышал это и прежде и отлично вникаю, что ты просто зациклилась на этом. Ты вещаешь это для собственного успокоения, - и прежде, чем ее злость выльется в словесную форму, он продолжил: - но я не виню тебя за это. Ты терять куда как больше, в отличие от меня. У тебя все еще есть семья и друзья. Должность Старосты. И всем этим ты рискуешь из-за меня.
Конечно же, раздражение уже давно захлестнуло и выплеснулось в ее обычной недовольной манере: - Не называй это «оборонительной хренью»! Считай, что это здравый смысл.