- С Малфоем ты ошиблась, - он сделал паузу. – Хорошо, с Малфоем ты допустила много ошибок. Но мне кажется, сказать ему… ну то, что ты сказала – было одной из них.
- Но… это было самым правильным решением. Ты заставил меня так думать… Гарри… И… и то, что я думаю, вовсе не то, как я должна поступить. Как я должна поступить ради всех, кого это касается. Не думаешь ли ты, что это… что так правильно, Гарри? – ее голос немного окреп, но она все еще прижималась к нему.
- Зачем ты ищешь моего одобрения? – пробормотал он. – Ты и сама знаешь правильно или нет поступаешь. Что ты чувствуешь? Тебе стало проще? Тебе стало легче? Потому… потому что мне так не кажется.
- Ты сказал мне поступить так.
Гари понимал. Она хотела свалить всю вину за боль на кого-то, и он был самой подходящей кандидатурой. Он был просто идеальной кандидатурой. Она хотела, чтобы он снял груз ответственности этого решения с нее. Потому что она действовала в интересах кого-то еще.
И еще потому, что где-то глубоко в душе она не могла на самом деле сделать это ради себя. Не могла сказать Малфою, что не любит его, если бы не Гарри.
Гарри заставил ее чувствовать это. Гари заставил ее считать, что она принимала это решение не ради самой себя. Иначе это обошлось бы ей слишком дорогой ценой.
- Мне жаль, Гермиона, – он взял ее руку. – Я… я был сбит с толку. Честное слово.
- Не…
- Я говорил себе, что делаю именно то, что сделал бы любой, чтобы уберечь тебя от него. Любой, кто знаком с вами обоими, - Гарри сжал ее ладонь. – Но в сущности это никогда и не было правильным, потому что означало оттолкнуть тебя. Я оставил тебя одну, - он помедлил. – Я оставил тебя одну, когда все, чего хотел – спасти тебя.
- Пожалуйста, не надо…, - она со слезами замотала головой.
- Я был так поглощен своими мыслями, - продолжил он, пробиваясь через восклицания. – Я был так одержим ненавистью к нему. И все, что я делаю… ненавижу его. Но не до такой степени, чтобы оттолкнуть тебя.
- Гарри…
Ты спрашиваешь, правильно ли ты поступила, сказав это Малфою, - снова заговорил он. – И… я не думаю, что ты… - Гарри сглотнул. – Не думаю, что ты поступила правильно, Гермиона, - последнюю часть фразы он почти выдавил из себя. – И думаю, что ты знаешь это. Я не в восторге и меня аж подташнивает при мысли об этом, но… я осознал, что не смогу удержать тебя, если не приму это. Или, по крайней мере, не сделаю вид, что смирился.
Она качала головой: - Я уже больше не прежняя. Не могу сама принять такое решение.
- Перестань так говорить.
- Ты знаешь, что это правда. Знаешь, что я делала то, что в нормальном состоянии никогда бы не смогла.
До чего упрямая. Всегда до хера упрямая.
- Гермиона…, - он сглотнул, - я не могу… Мало, что я могу возразить тебе на это. Потому что, ты знаешь, мне это крайне сложно. И все это я уже сказал сейчас. Не смотря на то, что я вообще смог сказать что-то в этом духе, - он вздохнул. – Люди меняются. Такое бывает, Гермиона. Возможно, что эти последние несколько месяцев изменили всех нас. Но в глубине души мы все еще прежние.
- Я не могу быть той, какой меня считает Драко.
Гарри вздрогнул при упоминании его имени. То, как она произнесла его так запросто, так привычно. Это было чуждо для Гарри. Они всегда произносили его имя только со злостью. Но не Гермиона. Уже больше нет.
- Смотри, Гермиона. Я хочу совладать с собой, чтобы иметь возможность говорить с тобой об этом. Стараюсь. … из-за всех сил. И все, что я могу сказать, что возможно то, что было между вами, вовсе не то, что я думал об этом. Может мне лучше отступить и дать своего рода шанс. Это… это большее из того, что в моих силах.
Она всхлипнула. Повисла краткая пауза.
- Это больно, Гарри, - прошептала она.
- Я знаю.
- На самом деле больно.
- Мне жаль.
Он ждал, что она заговорит снова, но она больше не проронила ни слова.
На этом, казалось, больше и нечего было сказать. Им обоим.
Гари и Гермиона так и оставались сидеть на земле еще долго время.
Прошло, по меньшей мере, полчаса, когда Гарри поднял Гермиону на ноги, сжал ее ладонь в своей и повел ее обратно в замок.
ГЛАВА 21, часть 4.
Панси, мать ее, Паркинсон.
Только судьба могла сыграть такую злую шутку.
Драко направлялся к дверям замка, что вели его на открытую лужайку около леса. Он знал, что Гермиона каждый день выходила на улицу с той самой ночи, когда ушла от него. Он видел ее порой, когда целенаправленно выглядывал ее в ближайшем окне. Еще не пришло время, чтобы встретиться с ней. Он выжидал подходящего момента, почти страшась того, чем все это может закончиться.
В конечном счете, он обещал себе, что это будет последней попыткой перед тем, как он покинет эти стены. А он уйдет. Он должен – напомнил он себе. Иначе она лишится должности Старосты. Он был уверен в этом. Если он не перестанет втягивать ее в это, в итоге она потеряет единственное, что у нее осталось, и никогда этого не простит ему.
Он знал, что ее занятия уже закончились. И первое, что пришло ему в голову, поискать ее там.
Шествуя по тихому коридору без окон, который вел к выходу из замка, он заметил выворачивающую из-за угла Панси. Драко полностью осознал ее присутствие, когда та была в шагах шести от него, и заметил, что она остановилась прямо перед ним.
- Драко.
Ее голос был на удивление спокойный. Драко ждал, что после всего при встрече она станет гордо задирать голову, а не как ни останавливаться рядом и произносить его имя таким тоном. Словно ей было нечего бояться. Словно она не должна опасаться его.