Пять дней Кук наслаждался беспрерывным поклонением, но потом над ним сгустились тучи. Он как раз сидел на банкете, который устроила для него Politiken, как вдруг в зал ворвался какой-то человек, держа в руках сенсационную телеграмму. В ней говорилось, что Роберт Пири возвращается из Арктики и утверждает, что это он первым достиг Северного полюса!
Когда Кук об этом услышал, он не выказал недовольства: напротив, повёл себя вежливо и поздравил соперника с большим достижением. Однако он был намерен убедить общественность, что первым был он.
«Полярная полемика» разделила прессу на два лагеря. И в New York Herald, и в New York Times понимали, что нашли золотую жилу, и они выжимали из спора Кука и Пири все соки: каждая поддерживала того, кто больше отвечал её интересам. «[Кук] обвёл публику вокруг пальца!» – надменно заявляла Times. Herald кричала в ответ: «Мы верим Куку!» Ни ту ни другую газету не интересовало, что произошло на самом деле: они лишь воинственно поддерживали каждая своего кандидата.
Некоторые другие газеты всё же пытались докопаться до истины и обращались к экспертам вроде Фройхена – но Politiken, где он работал, в число таких газет не входила. После роскошного банкета, устроенного в честь Кука, редакции было невыгодно критиковать исследователя и ставить его слова под сомнение. «Не можем же мы сегодня потчевать человека, а завтра называть его лжецом!» – сказал Фройхену его редактор.
Отношение общественности к спору между Куком и Пири было ещё сложнее. Большинство полярных исследователей поддерживали Пири, но простые люди чаще становились на сторону Кука, потому что не питали к Пири симпатии. Издатель книги Пири опросил восемьдесят профессоров, юристов, врачей и других лидеров общественного мнения, – из этой массы только двое в споре между двумя исследователями занимали «антипирийскую позицию». Кук сумел этим воспользоваться: он являл миру лицо воспитанного джентльмена, каковым Пири не был. Кук с его благодушным «на полюсе хватит места на двоих» был мечтой издателя, в то время как задиристый Пири представал настоящим кошмаром. Он топал ногами от ярости и осыпал Кука проклятиями вместо того, чтобы рассказать о собственных впечатляющих достижениях. Всякий раз, стоило Пири открыть рот, люди понимали, почему он им так надоел.
Однако Пири нельзя было игнорировать. Спор двух исследователей подтолкнул полярных экспертов, институты и другие общества организовать комиссии по расследованию. В том числе этим занялось Национальное географическое общество, которое спонсировало экспедицию Пири. Как только эксперты внимательно изучили подробности путешествия Кука, его рассказ и правда оказался сомнительным. Впрочем, многие по-прежнему не желали допустить, что Кук лжёт, и являли чудеса умственной гимнастики, пытаясь объяснить нестыковки в его словах, несмотря на вопиющие факты. Один астроном из Университета Копенгагена заявил, что Кук без сомнения достиг Северного полюса: ведь он так слабо знал полярное небо, что не сумел бы убедительно сфабриковать наблюдения. Надо сказать, что в итоге университет принял сторону Пири, но почётное профессорство Кука не отозвал.
Пири тоже попал под расследование комиссий: его записи также были не слишком точны. В них он иногда хвастался свершениями сверхчеловеческого масштаба: например, как на обратном пути он несколько дней подряд преодолевал по 40 километров через торосы. Иные части его дневника искажали важнейшие детали: таковой была запись об открытии полюса 6 апреля 1909 года. Пири сделал эту запись не 6-го и даже не 7 апреля: на листе не значилось никакой даты, и его явно вставили в дневник через некоторое время. Точные координаты его местоположения тоже вызывали вопросы, как и время открытия. (Компасы в тех местах не работали, и ориентироваться было трудно, хотя Пири и использовал другие приборы и астрономические наблюдения.) Но в отличие от Кука у Пири в свидетелях были его товарищи: Кук оставил Авелу и Этукишука в Гренландии, и с ними не удавалось связаться. Учитывая все аргументы, почти не оставалось сомнений, что Пири подошёл к полюсу ближе, чем Кук, однако многие любопытствовали, не остановился ли он слишком рано или не прошёл ли дальше нужного. (В 1980-х годах полярный исследователь Уолли Герберт по поручению Национального географического общества пересмотрел путешествие Пири и заключил, что тот прошёл нужное расстояние, но мимо самого полюса промахнулся на 100 километров, неверно определив долготу.)