Фройхену не понравилось, как его друзья-театралы изобразили Мюлиус-Эриксена на сцене. Получилось местами забавно, но уж слишком много там было клише. Путешественников легко высмеивать: достаточно нацепить на актёра моржовые усы, и пусть он со сцены прославляет дерзание и клеймит лень, да ещё втыкает в землю флаг и объявляет чужую землю своей во имя Исторической Неизбежности. Но Фройхен чувствовал, что Мюлиус-Эриксен не такой, а подобная сатира на него – всего лишь поверхностная карикатура. Постановка ему так не понравилась, что он решил выяснить, каков Мюлиус-Эриксен на самом деле. Через некоторое время Фройхену удалось разыскать его адрес.
«Я дрожал с головы до ног, стоя у него под дверью», – позже вспоминал Фройхен. Ответив на стук, Мюлиус-Эриксен обнаружил у себя на пороге молодого человека, сложённого как цирковой силач, с руками как у портового грузчика (хотя Фройхен в порту никогда не работал). Путешественника не раздражил незваный гость: ему стало любопытно. Он пригласил Фройхена войти и предложил присесть. Вскоре студент и полярный исследователь разговорились и беседовали уже по-приятельски, словно и прежде были знакомы. Мюлиус-Эриксен, должно быть, удивлялся, что у такого крепкого детины такой мягкий голос: словно у священника. Фройхен объяснил своему герою, что ему нравится учиться, только не в университетской аудитории: и Мюлиус-Эриксен разглядел в нём родственную душу. Приметил он, должно быть, и крепкие предплечья своего гостя, и его широкую грудь, осанку спортсмена и решительность во взгляде – качества человека, с которым не страшно разделять приключения.
Исследователь рассказал Фройхену, что планирует новую экспедицию в Гренландию и надеется достичь нескольких целей: картографировать неизвестный отрезок земли на северо-востоке острова; поискать там остатки древних поселений (в этом регионе исторически отсутствовали жители) и провести научные изыскания, в том числе важную метеорологическую работу. Эту экспедицию он планировал назвать «Датской». Изложив свои намерения, Мюлиус-Эриксен спросил у Фройхена, хотел бы тот к нему присоединиться. Молодой человек выпалил «да!», не раздумывая ни секунды.
Когда Фройхен был маленький, погиб его друг: утонул, катаясь на лодке. Тело мальчика вынесло на берег через несколько дней. Несчастный случай заставил взрослых в городке призадуматься, стоит ли отпускать детей кататься на лодке без присмотра. Фройхен до смерти боялся, что ему запретят ходить под парусом, но родители успокоили его. «Не ты виноват, что твой друг не умел плавать», – сказали они ему.
Эта история – одна из многих, и все они иллюстрируют разрешительный подход Лоренца и Фредерикке к воспитанию сына. В те времена родители ещё не запрещали детям всё, не так боялись за них и не стремились защитить от всего на свете. И когда в 1906 году Фройхен объявил родителям, что бросает учёбу и едет в арктическую экспедицию вместе с Мюлиус-Эриксеном, они отнеслись к этому философски.