Заполучить победу в родной стране… нет ничего лучше. Ну, разве что заполучить чемпионство.
Я доезжаю до угла. Поворачиваю руль.
Какого хера? Он застрял. Не могу повернуть его.
Черт! Я дергаю руль, пытаясь развернуться, но тот не поддается, а угол приближается слишком быстро.
В ухе слышатся паникующие голоса. Они знают, что что-то не так, но я не могу говорить, слишком сконцентрирован на том, что происходит в данный момент.
Давай, крошка. Поворачивайся.
Вне зависимости от моих действий, руль остается заклинившим, и я не смогу повернуть вовремя.
Ох, боже.
Я знаю, что ничего не могу поделать.
Вот и все. Мне конец.
Стена приближается слишком стремительно. Я закрываю глаза.
Столкновение жесткое настолько, насколько и ожидал. Чувствую, как тело дробится на части.
Боль… мучительная.
Кожа… горит.
В легких дым.
Не могу дышать…
Тьма.
Глава первая
Бывало ли у вас ощущение, что вы знаете, почему вы там, где есть, но не уверены, то ли это место, где вы должны быть?
Именно так я себя чувствую, сидя в приемной моего нового психотерапевта, доктора Индии Харрис.
Ну, я говорю «нового», потому что это наша первая встреча.
Как я, черт побери, дошел до такого? Когда я стал вот этой версией самого себя? Мужчиной, нуждающимся во встрече с психотерапевтом.
Безусловно, я знаю ответ на этот вопрос.
В день аварии. В день, когда я почти умер.
То есть, технически, я умер, но доктора умудрились меня воскресить.
Досадно.
Иногда я думаю, что гораздо лучше было бы, если бы они не смогли этого сделать. Сейчас я и наполовину не тот мужчина, которым когда-то был. Лишь слабая и жалкая версия себя, неспособная забраться в обычную машину, что уж говорить о гоночной.
Я не могу водить. А без этого я — никто.
И теперь мне нужно встретиться с проклятым психотерапевтом в последней, отчаянной попытке вернуться в машину.
Итак, я здесь, чтобы увидеться с доктором Харрис, потому что она, похоже, одна из лучших.
Она исправит меня.
Часть меня даже заинтригована, возможно ли это вообще, ведь я знаю, насколько на самом деле я в раздрае. И чтобы вернуть прежнего Леандро Сильву, она должна сотворить настоящее гребаное чудо.
Мир же задается вопросом, какого черта приключилось с Леандро.
Я здесь по собственному выбору? Нет.
Меня заставила команда. Ладно, «заставила» звучит жестко. Они не тащили меня сюда силком с ударами и криками. Я связан контрактом, так что сейчас мне платят за ничегонеделание.
Я сижу на попе ровно, напиваюсь и трахаю женщин.
Я не зарабатываю свои деньги.
На последней встрече мне в недвусмысленных выражениях было сказано, что если я не вытащу свою голову из задницы и не вернусь к гонкам, то контракт не будет продлен.
В этом есть смысл. Кто захочет тратить миллионы фунтов на пилота, не участвующего в гонках?
Мама была бы счастлива, если бы я никогда не возвращался на трассу.
Но коллеги и друзья считают, что пришло время мне справиться со своими проблемами.
В частности, один из друзей — человек, которого еще год назад я бы и не подумал так называть — Каррик Райан. В прошлом мой соперник, сейчас же, на удивление, ближайший друг.
После аварии он и его девушка, ныне жена, Энди, навещали меня в больнице в Бразилии.
Каждый раз, когда они приезжали в Бразилию к ее маме, или чтобы Каррик принял участие в гонках, что бывало достаточно регулярно, они приходили навестить меня.
Затем мы с Карриком начали общаться по телефону.
Когда я понял, что он не придурок, каким я его считал, мы стали друзьями.
Доктор Харрис — психотерапевт Энди. Она и порекомендовала мне доктора. Энди встречается с ней, чтобы справиться со своими страхами, связанными с гонками Каррика, возникшими из-за смерти ее отца на гоночной трассе, когда она была ребенком. Он умер прямо на ее глазах. И это сломило ее.
Энди и Каррик убеждают меня, что доктор Харрис будет способна помочь мне.
Потому моя задница и покоится в кресле в комнате ожидания.
В нетерпении я бросаю взгляд на часы, пальцами стуча по стулу.
Мой прием должен был начаться пять минут назад.
Ненавижу ждать.
Жду еще пять минут и иду отсюда.
Взгляд переместился на журнал на столе. Из-под глянца о моде выглядывало спортивное издание. Наклонившись вперед, я вытаскиваю его и сразу же жалею об этом.