С уходом оккупантов и последовавших за ними вишистов были отменены и расистские национальные законы. Благодаря этому я сумел внести в титры "Вечерних посетителей" и "Детей райка" имена Траунера и Косма.
Однажды, будучи проездом в Париже, со мной захотел встретиться Александр Корда. Он предложил мне контракт на три картины -- снимать их предстояло в Лондоне. Я поставил два условия: один из фильмов должен быть сделан на французском языке, другой я хотел снять с помощью только что разработанной системы "Техниколор". Корда ответил, что французский фильм имеет мало шансов оказаться рентабельным, что же касается "Техниколора", то в мире существует всего три или четыре камеры этой системы и вряд ли удастся получить одну из них для Марселя Карне.
Наш контракт не был подписан. Я совершил самую крупную ошибку в жизни: трудности, с которыми я столкнулся, оставшись работать в родном отечестве и презрев лестное предложение Корды, подтвердили это...
Но тогда, в 45-м, я видел будущее в розовом цвете. Во Францию вернулся Жан Габен. Он не скрывал свою связь с Марлен Дитрих. Их всюду видели вместе. Говорили, что она победила исполнителя роли Пепе своим кулинарным искусством. Лично мне так и не пришлось проверить точность этой информации.
Я сделал с Габеном две картины, имевшие большой успех. Поэтому ко мне и обратились, чтобы снять его первый послевоенный фильм.
Несмотря на задиристость Габена, я любил его. Нам часто случалось препираться, когда мы снимали "День начинается": он вдруг замыкался и подолгу ни с кем не разговаривал. Но в этом не было ничего серьезного.
Мы долго искали подходящий для Габена сюжет. Он снова заговорил о "Мартене Руманьяке", но не встретил поддержки ни у меня, ни у Превера.
Однажды мы -- Марлен Дитрих, Габен, Жак и я -- отправились в театр "Сара Бернар", где выступала балетная труппа Ролана Пети. В программе был и балет "Свидание", написанный Косма на либретто Жака. После спектакля мы отправились выпить по стаканчику. И вдруг я подскочил на стуле.
- А что, если нам экранизировать "Свидание"?
- Ты думаешь? -- спросил Жак.
- Ты думаешь? -- повторил Габен.
- Да, я думаю, -- решительно ответил я.
И мы начали работать. Однажды во время обеда, указав на свою спутницу, Габен спросил:
- А почему бы не занять в фильме "дылду"?
Марлен захлопала в ладоши. Она только попросила, чтобы роль была невелика. Как говорил Габен, ее "нацистский" акцент уже достаточно надоел французам за четыре года. Мы с Жаком согласились. Не зная, что сунули руку в капкан...
Работая на юге, мы видели, что двигаемся медленнее, чем обычно. Согласно контракту, Марлен имела право знакомиться со сценарием в процессе его создания. Сказать, что она выражала свое восхищение тем, что мы делали, значило бы погрешить против правды. Более того, она требовала переделок, которые казались нам с Жаком бессмысленными. Так что в один прекрасный день, разъяренная тем, что ее талант не встречает должного понимания, героиня "Голубого ангела" заявила, что отказывается сниматься в нашем фильме.
Это был тяжелый удар, всю силу которого мы в тот момент не оценили должным образом. Пресса раззвонила о конфликте. Но Габен оставался с нами, и этого было достаточно для "Пате" и Корды. Дело в том, что Габен не мог уйти вслед за Марлен. В его контракте не было статьи, которая позволяла бы ему отказаться от картины. Но я чувствовал, что он ищет повод, чтобы порвать контракт.
Такую возможность, сам того не желая, ему предоставил Жак.
С тех пор как он поселился в "Голубке", он был не в лучшей форме. К тому же стал встречаться с участниками Сопротивления. Я видел, что эти встречи оказывают на него сильное влияние.
Оттолкнувшись от абстрактного сюжета "Свидания", Превер придумал весьма актуальную историю, столкнув коллаборационистов с бойцами Сопротивления. Мне это казалось неубедительным, но я шел за ним, корректируя какие-то детали, но не вмешиваясь в главное... А тут еще у жены Жака, ожидавшей ребенка, начались осложнения... Мы очень запаздывали: к давно назначенному первому съемочному дню Жак еще не закончил писать диалоги, а я -- режиссерский сценарий.
Вот тогда-то Габен и сообщил, что выходит из игры. Он, правда, готов был подождать несколько дней -- для приличия. Но не более -- у него были другие планы. Их с Марлен продюсеры рвали на части, предлагая самые заманчивые условия. И Габен увидел возможность наконец-то осуществить свою мечту -- сняться в "Мартене Руманьяке".