- Промочи горло, - всё тот же холодный тон и протянутая бледная ладонь вдвое больше моей.
Жажда? Она была последним, о чем я могла думать находясь в шаге от самого могущественного существа, но захлебываясь слюной, согнувшись от удушающей волны, я взглянула на воду, как на оазис в пустыне.
Нет! Нельзя смотреть. Нельзя желать!
- Я в порядке, – гулко сглотнув, резко ответила я, пряча руки у себя за спиной, словно это могло удержать меня от опрометчивых поступков.
Окаменелый не ответил, но стакан исчез.
- Нравится? - вдруг спросил голос совершенно без интереса. Будто спрашивал о погоде. Но я и о ней не смогла бы связать и пары слов.
- Кто...? - выдохнула я, едва дыша.
- Ковер, - хмыкнул тот, на кого я по-прежнему избегала поднимать глаза. - Это же он занимает все твое внимание. Мне даже завидно.
Врет как дышит! Но я благоразумно решила промолчать. Однако его это не устроило.
- Противен? - снова прозвучал странный вопрос.
- Ковер? - более глупого диалога я в жизни не вела! Он издевается?!
- Я! - насмешливо разъяснил мне Повелитель недвусмысленно подчеркивая мою неадекватность.
Удивительно, он еще думает надо мной смеяться! Несмотря на свое шаткое положение и его статус, это унижало как в первый, так и в сотый раз в равной степени.
- Пока не поняла, - честно призналась я, не желая ни злить, ни угождать Повелителю.
- Умеешь писать?
Моргнув пару раз от недоумения и нахмурившись, я все же ответила, медленно и с расстановкой:
- Я писарь.
- Я не это спрашивал.
Какой дотошный. Ну, хоть не слабоумный как показалось на мгновение.
- Умею.
- На рассвете придёшь ко мне с листом бумаги и чернилами, а пока иди в последнюю комнату по коридору.
Вот так и началось моё заключение.
***
До рассвета оставалось не больше пары часов, но усталость и стресс свалили меня на одинокой кровати в скромной комнате. Разбудил меня стук в дверь, а на пороге уже ждал таз с водой, чашка ромашкового чая и кусок хлеба. Этого хватило чтобы умыться и обтереть простое темно-синее платье в пол с закрытым воротом и рукавами. Чай пить не стала, а вот кусок хлеба жевала долго и тщательно, готовясь к голодовке.
Мой дом сгорел пару дней назад, и я жила у соседки, которая знала моих родителей и приняла меня как родную. Только вот кто же знал, что эта соседка с таким рвением спихнет меня на руки окаменелым, несмотря на все мои мольбы и попытки сбежать. Я заслужила только фингал под глазом, вырываясь из цепких рук ее мужа и отбитые ноги, которые никак не хотели идти навстречу верной гибели. Кстати, о ней. Пора было идти.
Три коротких стука, а в ответ тишина.
"Неужели повезло, и меня там никто не ждет?" - усомнилась я лишь на секунду, и тут же вспомнила голос, пробирающий до дрожи. Губы невольно растянулись в горькой усмешке, а рука обреченно потянулась к двери, распахивая ее.
- Проходи и садись за письменный стол у окна.
Послушно прошмыгнув к огромному письменному столу, я с тихим скрипом отодвинула стул с резной спинкой из красного дерева и присела, а затем быстро постаралась проникнуться царившей в комнате атмосферой.
В кабинете пахло не так, как во всем замке. В воздухе витал приятный аромат чего-то сдобного, сладкого. Через спинку бардового глубокого кресла, которое выхватывал мой взгляд, было небрежно перекинуто черное одеяние, а на небольшом столике возле него стояла чашка с недопитым чаем. Качнув ногой, я почувствовала под столом листы бумаги, что были свалены одной большой кучей. Помещение, в отличие от самого замка, хранило какое-то тепло, что-то привычное для меня, как для простого человека. Я бы даже осмелилась сказать, что здесь, действительно, кто-то "жил".
- Ты принесла бумагу и чернила?
Моя рука тут же сжалась в кулак.
- Где же я должна была их взять?
Краем глаза я видела колыхание золотистых локонов, что спускались по груди окаменелого.