Судьба распорядилась по-другому и приготовила мне подлость! Жуткую подлость! По ее задумке я запнулась о ковер, и в попытке устоять снесла стоящую на декоративном столике вазу с водой. Конечно же, вода вылилась на меня. И вот теперь я стояла на полу на четвереньках в полной темноте, боясь шелохнуться или обернуться на Повелителя. Делать резких движений не хотелось от слова совсем.
Послышался хлопок, и в комнате зажегся свет. Свечи на люстре вспыхнули под потолком, и я заметила, что маленькие светлячки пугливо попрятались.
Время шло, но Дариан молчал. Мне даже на миг почудилось, что он ушел, но несмело обернувшись, я нашла его сидящим в кресле с совершенно странным выражением лица. То ли смех его пробирал, то ли горестный возглас, но его брови смешно сходились, когда он пытался хмуриться и так же быстро расходились, когда у него проскакивала белозубая улыбка, отчего появлялись ямочки на щеках.
- Какие же люди странные. Ничего более нелепого я в жизни не видел, - в его голосе слышалась усмешка и какая-то веселая обреченность, словно он был рад, такому повороту, втайне его ожидая и понимая, что он неизбежен.
Ах, вот так?!
- А нечего было меня пугать!
Дариан, подперев подбородок рукой, не мигая, наблюдал за мной.
- А вас стучать не учили?
- Вы сами меня позвали, - пересев, наконец, за письменный стол упрекнула Дариана я.
- Следите за своими желаниями, а иначе, - покачал он головой. - Я вернусь к первоначальному плану, где у вас нет никакой роли, - и снова глаза ледяные, как январь в нашем городе, когда выход из дома подобен прыжку в прорубь.
Я поджала губы от негодования на себя. Нельзя быть такой открытой, но и чувства глубоко не спрячешь. Было бы даже забавно, если бы не было все так сложно.
- Вы говорили про книгу, - после моих слов, Дариан помрачнел и, отрешенно глядя в окно, произнес:
- Все что вам нужно знать, это то, что в ней говорится о другом мире и об истоках его сотворения. Вам этот текст, - кажется, он пытался подобрать правильное слово, размахивая рукой в воздухе, - покажется корявым. Книга – это лишь перевод, потому она написана на вашем языке, но в конце, - молниеносно оказавшись рядом, он что-то быстро начертил на бумаге, - должны быть вот такие символы.
Сказать, что я хоть что-нибудь поняла, было бы ошибкой. Другой мир, нет ни автора, ни названия… Погодите-ка, это буквы?! Я смотрела на совершенно одинаковые по размеру и наклону закорючки. Какие-то доисторические руны со всевозможными завитками и непонятными точками сверху.
- Таков ваш язык? – удивилась я.
- Да, - вдруг напрягшись, ответили мне.
И чего так злиться? Я же просто спросила. Так, а почему же ему так сложно выучить наш язык? После таких, кхм, каракуль наши буквы до безобразия просты в написании.
- А почему, - начала я, но его кулак обрушился на стол с такой силой, что образовалась трещина, на которую я в ужасе таращилась, вжав голову в плечи и боясь сказать еще хоть слово.
- Почерк, - прозвучало совсем тихо. – Я не различаю ваш почерк.
Ничего не поняла.
Прочистив горло, я поинтересовалась громким шепотом:
- Как такое может быть? - со стороны, возможно, смотрелось комично, но мне кажется, ему понравилось. Потому что мне подарили минуту тишины, а затем все такое же грозное:
- Круф!
Голову вжимать было дальше некуда, глаза опускать ниже, тоже не получалось. Видимо, нормально этот тип общаться не умеет. Все остальные окаменелые спокойные, безразличные, и я в который раз убедилась в неправильности поведения Дариана.
Спустя несколько минут (и как только услышал?) тот самый Круф повторял надпись Дариана. Ну, что сказать. Все архивариусы мира в один голос бы заявили, что писал эти две строчки один человек (в данном случае окаменелый). Такого точного совпадение почерков не может быть в природе. Наклон букв, длина черточек, расстояние точек над закорючками, хоть измеряй! Мои брови взлетели и не опускались, а рот неприлично открывался и закрывался, но слов не было.
- И что, у вас все пишут совершенно одинаково? – я никак не могла поверить в существование столь необычного феномена. – Прям все-все?!