Имя цульхи рушит все спокойствие, которое всем своим видом и словами внушал мне Дариан. Да и был ли сам Дар спокоен? Каблуки моих туфель скользили по тонкому льду, которого уж точно здесь не было в прошлую мою вылазку.
- Я оглушила ее, - как под гипнозом отрешенно выдаю я, наблюдая как мгновенно расширяются от удивления изумруды. – Но думаю сейчас она в бешенстве ищет нас…, - странно, но мои губы разъезжаются против моей воли, и я словно со стороны слышу свою…гордость? Похвальбу?
- Ты что?! – вскрикивает Прант и сам же морщиться от шума, но эхо уже вибрирует от стен и на всех порах мчится по катакомбам разрушенной лечебницы, пробираясь через случайные завалы.
А Дариан молчит, его глаза неистово горят, буквально пожирая меня, а затем он наклоняется ко мне так близко, что я чувствую его вкрадчивый, обеспокоенный шепот на своих губах.
- Ты цела? – голос Дара звучит так странно, неестественно медленно и слишком, даже чересчур ласково, словно он разговаривал не со мной, а с кем-то маленьким и несмышленым, кого боялся бы напугать или обидеть. Его руки приходят в движение, и я вздрагиваю от их холода, когда он мягко нажимает мне на грудь. - Дыши, родная, ты должна дышать. Сделаешь это для меня?
О чем он? Я тут же жадно втянула в себя воздух, но ощутив леденящий ноздри запах ярости Дариана и пыли, фыркнула. Оказывается все это время я неосознанно задерживала дыхание.
– Идти сможешь?
Он еще спрашивает! БЕЖАТЬ! Я готова была бежать отсюда, сверкая пятками! И я закивала так часто, что Дар, сцепив зубы, осторожно придержал меня за голову, и этот жест заставил меня очнуться. Как будто под град попала. Мощный, ударяющий по голове и тающий холодными каплями на коже. Так он что, считает, что я не в себе? Поэтому говорит со мной, как…как…с сумасшедшей? Эта мысль пронзила меня раскаленным железом и вызвала неуместное раздражение на себя.
Я торможу их, нужно взять себя в руки!
- Я в норме, - обхватив покрывшиеся инеем щеки окаменелого, выдохнула я клубы пара, проговорив так твердо и четко как только могла, облизнув сухие ошметки кожи на треснутых губах.
Но Повелитель не верил, на его ресницах трепетал снег, и моих слов было мало, чтобы растопить его.
В отличие от меня, счастливой обладательницы браслета Зиро, Прант успел околеть за время нашего шушуканья с окаменелым в стороне, и судя по его синющим губам и противно клацающим зубам, его терпению пришел конец.
- Дариан, УСПОКОЙСЯ! – меня буквально отодрали, от ледяной статуи Повелителя, несмотря на предупреждающий порыв свирепого, колющего острыми льдинами ветра, направленного на все еще молодую и красивую цульхи, от вида которой мне было не по себе. - Она в шоке, но в полном порядке, нам нужно идти дальше! Моры уже здесь. Цульхи активировали портал и вызвали подкрепление.
- Пациенты…, - рык застрял в горле опомнившегося окаменелого и прорвался сквозь оскаленные клыки.
- Их не тронут, - цинично и зло усмехнулась я, вспоминая плотоядную, расчетливую улыбку Хастал. – Цульхи ни за что не лишат себя пищи. Их держат здесь ради убоя, каждый на вес золота. А вот Сиену мы должны найти как можно скорее! – Творец, они же не знают! Я замешкалась лишь на секунду, будучи не в силах смотреть в глаза Повелителю, произнося столь ранящие, тревожные новости, зная, КАК он переживает за Сиену. От одной только мысли о его страданиях во рту появлялся привкус горечи. - Ей нужна кровь, кровь шамана!
Но вопреки моих страхам, Дариан даже не удивился!
- Мы все были готовы к тому, что этот момент когда-нибудь настанет. Было бы глупо не припасти столь редкую кровь Повелительницы на черный день. Мы поможем ей!
Ниже некуда 2.
Крадемся мы, значит, по слабо освещенной местности, напоминающей чей-то кошмар, (вероятнее всего мой!), никого не трогаем, во все двери аккуратненько так заглядываем, развлекаем цульхи, играя с ними в прятки, и тут из темноты в конце длиннющего, подобно глотке дракона, коридора вдруг от стен начали отделяться тени, которые наливались чернотой, словно их разрывало от смоли, и чьи конечности становились все острее, длиннее и безобразнее.