- Давай-давай-давай! – подгонял меня (или же себя?) Прант, отбиваясь от клешней моров, которые накинулись на хрупкую, слабую элли…тьфу ты!
- Их слишком много, - думая совсем не о морах, мрачно пробормотала себе под нос, глядя на злополучные совершенно одинаковые коридоры, засасывающие своими чернеющими глубинами.
И в очередной раз вырвавшись из обезумевшей толпы нелюдей, я остановилась, чтобы, наконец, осмотреться. Отвернувшись от мешавших мне думать тварей, зная, что Дар прекрасно справится и поможет Пранту, я попыталась мысленно воспроизвести план подземных ходов, которого…
НЕ БЫЛО! Я не помнила коридоров на этом этаже, словно никогда сюда не спускалась!
Мор заточи мою душу! Она успела! Хастал знала, что так и будет. Она же сама высчитала все до минуты и поведала мне исход событий. Лицемерная цульхи! Была в моей голове, рылась в моих воспоминаниях, перебирала их, щелкая, своими жесткими пальцами, снова и снова стирая их из моей памяти!
- Кия, что-то не так? – взволнованный голос окаменелого позади меня только взбесил.
«Да, черт возьми! Я бесполезна! Все эти дни, проведенные здесь, были бессмысленными!»
Я, не сдерживаясь, закричала от бессилия, выпуская наружу свое отчаяние, и только замахнулась, чтобы пробить, разбить, уничтожить ни в чем неповинную, такую холодную, безмолвную стену, словно она могла забрать, впитать в себя всю мою боль и злость, как руки ловко перехватили.
- Не надо, милая, остановись.
Он не понимает. Не понимает!
Прислонившись лбом к холодной стене, я закрыла глаза, выдохнула и попыталась сосредоточиться. Так не пойдет. Должно же было остаться хоть что-то в моей памяти, что способно привести меня к Сиене! И я вдруг зацепилась за разноцветный образ эллинэ, посыпающей мою комнату золотой пылью…
«Запомни мое имя – Марун»
«Пыль? Золотая? Какая чушь!» - поморщилась я, отгоняя странные видения. Было что-то еще. Что она делала в моих покоях? Ну же, Кия, вспоминай! Мы встретились в читальном зале в библиотеке, повсюду были книги, а я…я была высоко над землей, я сидела на шкафу под самым потолком и хотела спуститься.
«Кажется, все эти полеты совершенно не для меня», - безмолвно шепчут мои губы по памяти.
И невидимый собеседник со смехом отвечает мне:
«Все у кого нет крыльев так говорят».
Крылья? Кто же ты, Марун? А ведь я знала, кто! Ты рассказывала свою историю, сидя рядом со мной каждый вечер на полу, заставляя выводить занемевшей от усталости рукой маршрут.
«Я укажу тебе путь к ней, а ты пообещаешь мне выучить его. Вот только слов мало, тут нужна карта! Ты должна нарисовать карту своей рукой. Слова забудутся, а руки запомнят».
И вот моя ладонь, обжигаясь, бездумно скользит по гладкой ледяной стене вверх, сначала робко, неуверенно, словно вспоминая движения древнего танца, и чернота перед закрытыми веками исчезает, а в сознании вспыхивают символы, начерченные мелом в моей комнате – указатели! Я выводила их сотни, тысячи раз до тех пор, пока линии не начинали переплетаться, заходить друг на друга и сливаться, путая рисунок, до момента пока в комнате не осталось «живого», нетронутого места. Белые линии, знаки, символы почти сливались с бледным цветом настенной краски и размазывались под ногами подошвой туфель, но если кто и мог понять и расшифровать их, то это была я! Каждая черточка, каждая буковка отпечаталась на подушечках пальцев, блестящих от золотой пыли, которой самая настоящая фея Марун скрывала мои художественные шедевры от чужих глаз, не давая увидеть, затронуть, стереть.
- Кия, посмотри! – восторженный шепот опалил шею и я распахнула глаза, выныривая из омута памяти, чтобы в изумлении ахнуть при виде того как магия Дара инеем расползается вокруг нас, повторяя рисунки на стенах и потолке катакомб. – Невероятно, - сколько восторга в его голосе, сколько...восхищения?
Обернувшись на своих бойцов, я очутилась в склепе из ледяных, навеки застывших скульптур чудовищных существ, сраженных силой Повелителя, и его беспощадной силой.