- Может позавтракаем? - хрипло спросил он.
Я смогла только утвердительно кивнуть.
Несколько минут я лежала на кровати, пытаясь привести в норму дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отдышавшись, я поднялась с постели и пошла на кухню готовить завтрак. Я как раз заканчивала варить кашу, когда на кухню вошёл Матвей.
- Звонили по поводу ремонта в вашей квартире. Говорят, что там работы ещё на две недели, - сказал он.
- Так долго? - невольно вырвалось у меня.
- Тебе что, плохо здесь со мной? - нахмурившись, спросил Матвей.
- Нет, что ты! Просто мне как-то неловко напрягать тебя своим присутствием, - начала оправдываться я.
- Ты меня совсем не напрягаешь, - отрицательно покачал головой Матвей.
Когда мы позавтракали, я стала мыть посуду. Матвей в это время пил чай. Я стояла к нему спиной, но его взгляды ощущала кожей. Они прожигали одежду и раздражали кожу, заставляя толпы мурашек бегать по позвоночнику. Наконец, он допил чай и подошёл ко мне, чтобы поставить кружку в раковину.
- Спасибо, Анют, всё было очень вкусно, - поблагодарил он меня, провёл ладонью по спине, а потом сделал то, чего я уж совсем от него не ожидала. Он наклонился, поцеловал меня в щёку и сбежал с кухни.
Я, не имея сил стоять на ногах, медленно осела на табурет. Хорошо, что тот был рядом. Несколько минут я сидела, слепо уставившись в пространство перед собой. По рукам у меня стекала мыльная пена, капая на колени, а потом на пол. Но я этого не замечала. На губах появилась глупая улыбка. Он сам меня поцеловал! Что это на него нашло?! Из раздумий меня вывел звук закрываемой двери в прихожей. Матвей убежал на работу, а я была предоставлена сама себе.
Остаток дня прошёл у меня под девизом "Почувствуй себя Золушкой". Целый день я бегала по квартире Матвея и наводила порядок. Всё-таки сразу видно, что это холостяцкая берлога. На первый взгляд вроде бы чисто. На полочках, что находятся в зоне видимости пыли нет. Но стоит забраться на стул и заглянуть на шкаф, то всё первое впечатление портиться. Так что, вооружившись тряпкой и моющим средством, я принялась отдраивать квартиру.
Закончив уборку, я приготовила обед, а заодно и ужин. Потом сходила в нашу со Славкой квартиру и проверила, как идёт ремонт. Если честно, мне было не понятно, что там можно делать ещё две недели. Но работникам, конечно, виднее. Тем более, что и я не против ещё немного пожить с Матвеем. В конце концов, когда ещё мне представиться подобный шанс? В шесть часов вечера позвонил Боря и в очередной раз позвал меня на свидание. Я отказалась, сославшись на то, что плохо себя чувствую.
Вечером, когда Матвей вернулся с работы, накормила его ужином. К моему разочарованию, он вёл себя как раньше, будто и не было этого утреннего поцелуя. После еды мы решили посмотреть кино. Устроившись на диване в гостиной, мы смотрели какую-то комедию. Если честно, то я плохо помню её содержание, так как от близости любимого у меня отключился мозг, и я тупо уставилась в экран телевизора, пытаясь ничем себя не выдать.
Досмотрев фильм, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Я долго не могла заснуть, ворочая в постели. В голове крутились события сегодняшнего утра, поцелуй Матвея. В который раз перевернувшись с боку на бок, я замерла, встревоженная странным звуком, доносившимся из глубины квартиры.
Встав с кровати и надев тапочки, я пошла на звук. Дойдя до гостиной, я приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Матвей лежал на диване и метался из стороны в сторону. Его лоб блестел от испарины.
- Нет, нет! Женька, беги! ЖЕНЯ! - бормотал он во сне.
Я подбежала к дивану и начала трясти Матвея за плечо, пытаясь разбудить. Как только я прикоснулась к Матвею, я почувствовала, как потолок поменялся местами с полом, и я уже лежу на диване, придавленная мужским телом. А горло, уже второй раз за сегодняшний день, сжато жёсткой хваткой. Я захрипела и задергалась, отчаянно пытаясь высвободиться. Несколько долгих секунд я извивалась ужом под Матвеем. Он, видимо осознав, что это я, разжал руку и немного приподнялся на локтях, освобождая меня от своего веса.
- Твою мать! Тебе что, мало было утром?! Какого хрена ты лезешь ко мне, когда я сплю?! - заорал он ещё громче, чем утром.
- Да я просто хотела тебя разбудить! - попыталась закричать я в ответ, но передавленное горло смогло выдавить только жалкий хриплый шёпот.
- Что ты слышала?! - он потряс меня за плечи, - Говори, что ты слышала?!
- Ты звал какого-то Женю. Больше я ничего не слышала! - возмутилась я, но, поскольку я могла сейчас только шептать, то вышло не очень убедительно.
- Никогда, слышишь?! Никогда не подходи ко мне со спины и никогда не буди меня! - грозно сказал он, снова тряся меня за плечи.
- Да, поняла я, поняла. Хватит уже меня трясти! - я попыталась стряхнуть его руки, клещами впившиеся в мои плечи, - Отпусти! Мне больно!
Словно опомнившись, Матвей разжал руки и скатился с меня на диван. Мы замерли в нескольких сантиметра друг от друга, тяжело дыша. Я покосилась на лежащего рядом парня.
- Хочешь, я останусь с тобой на ночь? - прохрипела я.
- Нет! - резко сказал он, - Ты что, ещё не поняла, что со мной рядом нельзя спать?! Я могу придушить тебя во сне и не заметить!
- Мне всё равно! Я не боюсь! - пылко бросила я.
- Это не обсуждается! - разозлился он, - Возвращайся в свою постель!
Я сложила руки на груди и упрямо поджала губы.
- Я не могу бросить тебя одного, когда тебе плохо! - сказала я.
Матвей раздражённо зарычал, встал с дивана и поднял меня на руки. Отнеся в свою комнату, он, отнюдь не нежно, бросил меня на кровать, развернулся и ушёл, захлопнув дверь. Я со злостью стукнула по матрасу кулаком.
- Можешь сопротивляться сколько угодно, но ты всё равно будешь моим! - прошептала я двери за которой исчез Матвей.
Матвей.
Вернувшись в свою комнату, упал на кровать. Долго не мог заснуть. И зачем я рассказал про татуировку, про свои шрамы? Моя маленькая девочка, слишком нежна, для подобных историй. А я, старый дурак, поддался на её это "Расскажи, пожалуйста". Так всегда, стоит ей о чём-то попросить, и я готов выполнить любую её просьбу по первому требованию. А она сидела и слушала, распахнув глаза. Только делала всё это она не из жалости, как многие, и не из профессионального интереса, как десятки психологов к которым я ходил, в надежде облегчить свою жизнь. И, чёрт возьми, ей удалость выудить из меня больше, чем самому профессиональному и самому дорогому психологу, каких я повидал немало. А самое главное, что на душе стало легче, чем после посещения всех врачей вместе взятых. И почему так происходило, я никак не мог понять.
На следующее утро встал пораньше и хотел приготовить завтрак, чтобы загладить свою вину перед Аней за вчерашнее. Но повар из меня не важный, так что каша подгорела и свалялась комками. Её пришлось выкинуть. Яичница вышла пересоленной и пережаренной. Я уже собрался её выкинуть, как на кухню вошла Аня.
- Чем это так воняет? - принюхавшись, спросила она.
- Я тут кашу хотел приготовить, а она несъедобная получилась. Я её выкинул. Яичница тоже не вкусная получилась, - опустив голову в пол, как пятиклассник, промямлил я.
Боже! Что со мной делает эта девушка?! Сам себя не узнаю!
Аня попробовала яичницу и попыталась не скривиться от её вкуса. Получилось это у неё так себе. Я рассмеялся над её попыткой не обидеть меня.
- Давай я её лучше выкину, - сказал я.
- Я очень ценю, что ты приготовил завтрак, но давай лучше приготовим его ещё раз? - улыбаясь, спросила она.