— Хорошо,-отозвалась она сладким голосом.-Я бы тоже хотела поехать с тобой пообщаться с твоей мамой.
А заодно зашла бы к адвокату, добавила она про себя. Линн уже чувствовала, что долго не выдержит постоянного напряжения. Она и так была уже на пределе. Но больше всего ее беспокоило то, что она по-прежнему любит Хуана. Любит отчаянно, беззаветно. И он по-прежнему привлекает ее как мужчина. Она хотел физической близости с ним. И ненавидела себя за это.
Когда Линн открылась истинная причина, по которой Хуан на ней женился, первым ее побуждением было немедленно уехать домой. Но она понимала, что именно на это и надеется соперница. Да, предательство Хуана причинило Линн сильную боль. Но сильнее обиды и боли была ее твердая решимость не допустить, чтобы Хуан поступил с ее наследством так, как намеревался.
Отказ спать с мужем был обусловлен двумя причинами: пронзительным отвращением к себе и желанием расстроить коварные планы муженька. И вот теперь, после четырех дней супружеской жизни, Линн, так и не став по-настоящему женой своего мужа, пребывала на грани нервного срыва.
Она сама толком не знала, чего именно ждала. Того ли, что Хуан станет ее умолять и пытаться склонить к близости нежными ласками и страстными поцелуями? Или того, что равнодушно воспримет ее отказ лечь с ним в постель? Но вот к чему Линн была полностью не готова, так это к холодной ярости, которая иногда сквозила во взгляде мужа.
Это у нее были причины для негодования, но уж никак не у него. Он уже наверняка догадался, что именно сказала Линн Хосефина. Но сам ни разу не заговорил с ней об обмане. А чего я, собственно, жду?-мысленно усмехалась Линн. Что Хуан станет с жаром отрицать все то, что поведала черноволосая красотка?
Однако его поведение говорило само за себя. Он действительно искушенный любовник, который умеет весьма убедительно притвориться, будто сгорает от страсти. Линн и вправду поверила, что он желает ее-пусть даже чисто физически. Быть может, целуя и лаская, он представлял на ее месте совсем другую женщину…
При одной только мысли об этом Линн покрывалась испариной и ей становилось по-настоящему плохо. Она понимала, что долго не выдержит. Если в самое ближайшее время ничего не решится, она может сломаться и унизить себя еще больше.
Они поехали в Мадрид в четверг, рано утром. Почти всю дорогу не разговаривали, и это гнетущее молчание привело Линн в совершеннейшее уныние.
Хуан высадил ее у дома графини и сказал, что сам заходить не будет.
— Стоит маме взглянуть на наши лица, как •она. сразу же заподозрит худое. А ей сейчас и без того непросто.
Судя по угрюмому выражению лица Хуана можно было с уверенностью сказать, кого он винит в том, что у них не все ладно. И как только у мерзавца хватает нахальства разыгрывать их себя обиженного в лучших чувствах влюбленного муженька, когда он наверняка догадывается, что жена знает правду?!-подумала Линн.
Когда она отстегнула ремень безопасности, и Хуан перегнулся через нее, чтобы открыть дверцу, Линн вся подобралась и вжалась в сиденье. Заметив это, Хуан усмехнулся, но взгляд его зажегся гневом.
— Все нормально, не бойся. Я не собираюсь тебя насиловать перед домом моей матери,-сквозь зубы процедил он.-Или ты именно этого хочешь, дорогая? Чтобы я тебя силой заставил…
Она пулей вылетела из машины, не дослушав то, что он собирался ей сказать. Линн действительно стало страшно: сейчас Хуан производил впечатление человека, который с трудом сдерживает клокочущую внутри ярость. Впрочем, она тоже была рассержена до крайности. И едва ли не жалела, что он так и не прикоснулся к ней. В этом случае у нее был бы повод ударить его и тем самым дать выход своему напряжению.
Свекровь ждала Линн. Накануне вечером Хуан позвонил матери и предупредил об их приезде. Графиня радушно обняла невестку, но тут же потрясение отпрянула, заметив бледное и осунувшееся лицо Линн.
— Милая, что случилось? Вы с Хуаном поссорились?
От нее ничего не скроешь, устало подумала Линн. Ей вдруг стало невыносимо держать свою боль в себе. Она готова была расплакаться.
— Хуже… Я узнала, почему Хуан на мне женился.-И без сил рухнула в кресло.
Постепенно, слово за слово, графине удалось разговорить Линн. Когда та закончила грустное повествование, лицо у свекрови было таким же бледным, как и у гостьи.
— Нет,-задумчиво проговорила графиня.-Конечно, я знала, что у Хуана с Хосефиной был роман. Да и странно было бы ожидать, что мужчина в его возрасте будет жить как монах. Что же касается планов ее отца в отношении виллы… Разумеется, мне известно, что он давно поглядывал на эти земли и даже пытался купить их у вашего папы. Но Хуан знает, что мы с Эймоном думали по поводу застройки побережья. И я более чем уверена, сын разделяет нашу точку зрения. Нет, дорогая, Хосефина вам солгала.
— Но зачем?
— Может быть, потому что ревнует, — предположила графиня.-Хосефина из породы собственниц. Такую я не хотела бы видеть женой Хуана. Но она очень упорно его добивалась.
— Она утверждает, что они с Хуаном по-прежнему любовники.-Голос Линн дрогнул.
— А вы не говорили с Хуаном о том, что сказала вам Хосефина? Линн покачала головой.
— Нет. Но он, я думаю, догадался, что я все знаю. Она… Хосефина пришла, когда Хуана не было дома. Это случилось в тот вечер, когда мы приехали в поместье. В день свадьбы… Хосефина утверждала, что он встречался с ее отцом, чтобы отпраздновать успешное завершение задуманного: поскольку теперь я его жена, Хуан волен распоряжаться виллой по своему усмотрению. Еще она сказала, что Хуан… меня не любит. Когда он вернулся, я просто не смогла заговорить с ним об этом. Боялась, что он сумеет меня убедить, что Хосефина соврала. Если бы это случилось, я бы потом мучилась от неуверенности: правду она мне сказала или нет? Но теперь я знаю: она не лгала. Потому что Хуан так и не попытался сделать наш брак настоящим.
Вид у графини был испуганный и потрясенный. Линн не поняла: то ли ее смутило поведение сына, то ли-поведение самой Линн.
— Но вы должны были как-то ему объяснить… назвать какие-то причины, почему вы…
— …Почему я не сплю с ним?-Линн вздохнула.-Да, я сказала, что мне нужно время, что он поторопил меня с замужеством, хотя я была к нему не готова… Словом, мне надо увидеться с адвокатом,-быстро добавила она,-чтобы выяснить, какие у меня теперь права. Я не знаю, какие в Испании законы относительно собственности замужней женщина и что нужно сделать, чтобы развестись с мужем… Но я не позволю Хуану продать папину землю! Не позволю, несмотря даже на то…
— …Что вы его очень любите,-закончила за нее графиня.-Линн, я знаю своего сына. И не верю в то, что вы мне сейчас рассказали. Неужели на вас так повлияли слова ревнивой и обозленной женщины? Не стоит делать поспешные выводы. Надо спокойно все выяснить. Поговорите с Хуаном…
— Нет!-решительно заявила Линн. — Нет, я не стану. У меня с самого начала было ощущение, что он не может меня любить. Что так не бывает. Вместо того чтобы идти на поводу у своего сердца, мне надо было бы послушаться голоса разума.
— Ох, Линн.-Графиня накрыла ладонью руку девушки.-Теперь я понимаю, что в случившемся есть доля и моей вины. Я так заботилась о приличиях, что буквально настояла на скоропалительной свадьбе, вопреки вашему желанию. Что именно вас пугает? Вы боитесь, что Хуан вас не любит? А я уверяю, что любит. Он мой сын, Линн, и я знаю его лучше, чем кто бы то ни было.
Вы только что сказали, что не верите в любовь Хуана. Но почему? Вы красивая женщина и замечательный человек. Мой сын не настолько глуп, чтобы этого не замечать. Быть может, причина всех ваших сомнений заключается в вашем собственном комплексе неполноценности? Я знаю, у вас было трудное детство. Я знаю, как с вами обращалась ваша бабушка. Но Хуан не ваша бабушка, Линн. Он любит вас…