Он пожал плечами.
Мы поднимались вверх по склону холма к корпусу Кнутти.
– Значит, вы были не просто друзьями, которые иногда занимались сексом?
Кэм покосился на меня.
– Да, мы иногда трахались, но, как я уже говорил, все закончилось, как только я встретил тебя.
– Я знаю. Просто мне кажется, что ей хочется большего.
– Еще бы, а тебе разве не хотелось бы?
– Черт возьми, нам действительно нужно поработать над твоей завышенной самооценкой.
Кэм ухмыльнулся, притягивая меня к себе. Прижимаясь друг к другу, мы взбирались на холм, сражаясь с ветром, который дул нам навстречу.
– У меня есть более интересные предложения, над которыми мы можем поработать.
– Извращенец, – пробормотала я, хотя мысленно была с ним полностью согласна.
Он прижался губами к моему виску.
– Виновен по всем статьям, милая.
В субботу Кэм не пошел на вечеринку к Джейсу. Он даже не заводил разговор об этом, а я решила, что не стоит и спрашивать. Я чувствовала себя немного виноватой, мне не хотелось вставать между ним и его друзьями, но его, казалось, ничуть не расстроило то, что он пропустит увлекательную партию в пиво-понг.
Мы съездили поужинать в соседний городок и вернулись ко мне. Если у меня и оставались сомнения в серьезности наших отношений, они рассеялись в тот же вечер.
Кэм привел ко мне в гости Рафаэля.
Что может быть серьезнее, если ты позволяешь его черепахе ползать у тебя на кухне?
– Ему нужны физические упражнения, – объяснил Кэм и уселся перед холодильником, широко расставив ноги. – Если он не будет двигаться, то станет толстым и ленивым, отсиживаясь в своем панцире.
– Бедный Рафаэль. – Я приподняла черепашку и развернула ее в обратную сторону, чтобы она ползла к Кэму. – Должно быть, ему скучно сидеть в аквариуме.
– Это террариум, – поправил меня Кэм. – К тому же с горным ландшафтом. Я купил ему новый на день рождения.
– Ты знаешь, когда у него день рождения?
– Конечно. Двадцать шестого июля. – Он замолчал, разглядывая меня. – А когда твой день рождения?
Я скрестила ноги.
– Еще не скоро, так что можешь пока не заморачиваться насчет подарка. А у тебя когда?
– Пятнадцатого июня. Но все-таки, Эвери, когда твой?
Не хотелось ставить его в неловкое положение.
– Второго января.
Кэм подался вперед, задумчиво хмуря брови. Он не сразу поднял на меня взгляд.
– Я пропустил твой день рождения.
– Ничего страшного, – отмахнулась я. – Я съездила в Смитсоновский институт, потом заболела, так что, наверное, к лучшему, что тебя не было рядом.
Его лицо напряглось.
– А, черт, вот почему ты сказала, что хочешь поехать туда второго. Ты была одна? Проклятье. Я себя чувствую таким…
– Не надо. – Я жестом остановила его. – Не надо себя винить. Ты не сделал ничего плохого.
Кэм долго смотрел на меня, и его взгляд смягчился.
– Всегда есть следующий год.
Я улыбнулась. Следующий год. Вау. Загадывать так далеко было страшновато, но чертовски волнительно.
Вскоре Кэм подхватил черепаху и встал.
– Сейчас вернусь.
Пока Кэм относил своего питомца домой, я бросилась в ванную и быстро почистила зубы – успела как раз к его приходу. Он снял шерстяной свитер и бросил его на спинку дивана, оставшись в серой футболке, которая плотно обтягивала его широкую грудь. Когда он потянулся, садясь на диван, футболка задралась, обнажая полоску упругой кожи.
Я наблюдала за ним из коридора, и мое сердце забилось сильнее, словно я впервые видела это мускулистое тело. Мы с Кэмом целовались – много, исступленно, – ему нравилось обнимать меня, и за эту неделю я уже привыкла к его сильным рукам, чувственным прикосновениям губ, но у нас еще ни разу не было того, что мы пережили в ночь Благодарения, хотя мне казалось, что он этого хочет. По вечерам я ложилась в свою одинокую постель, думая о нем, и, хотя мне удавалось подарить себе облегчение, притупить мучительную боль, что теперь постоянно жила во мне, это не спасало.
Он хотел меня.
Я хотела его.
Мы были вместе.
И я доверяла ему.
Покусывая губы, я затеребила подол своего платья. Сапоги и колготки я сняла, когда мы вернулись с прогулки, и мои голые ноги уже покрылись гусиной кожей.
Может быть, он ждет, что я сделаю первый шаг? Он так… бережно обращался со мной, словно боялся, что я от него сбегу. Но мне хотелось бежать к нему. Кэм повернул голову, оглядел меня, вопросительно поднимая брови. В комнате было темно, только мерцал экран телевизора.
– Ты собираешься идти сюда или будешь любоваться мной весь вечер?
Мои щеки вспыхнули, когда я оторвалась от двери. Я чувствовала, что смогу это сделать. И я больше не хотела ждать, пока это сделает он.
Собравшись с духом, я подошла к нему. Он смотрел на меня глазами-омутами, протягивая ко мне руку. Я положила в нее свою ладонь, но, вместо того чтобы сесть рядом с ним, залезла к нему на колени, словно седлая его.
Кэм тотчас выпрямился, его руки легли на мои бедра.
– Привет, милая.
– Привет, – ответила я, пугаясь собственного сердцебиения.
Его взгляд скользнул вниз, и за густыми ресницами я не видела его глаз.
– Неужели ты успела так по мне соскучиться? Меня не было всего пару минут.
– Может быть. – Я положила руки ему на плечи и подтянулась, усаживаясь глубже. Мои пальцы крепче впились в него, когда я почувствовала его возбуждение, упирающееся в нежную впадинку между моими бедрами.
Его руки медленно крались наверх, так медленно, что мне казалось, я уже умерла, прежде чем он обхватил мои щеки ладонями.
– Что ты делаешь?
Я облизнула губы, и его ресницы вспорхнули, открывая самый глубокий оттенок синего.
– А на что это похоже?
– Я могу предложить несколько вариантов. – Большие пальцы его рук неторопливо ласкали мои щеки. – Все они вызывают во мне жгучий интерес.
– Интерес? – Мое дыхание вырывалось неровными толчками. – Это хорошо.
Он как будто предлагал мне инициативу, и я не отказалась. Я нагнула голову к его лицу, и наши губы соприкоснулись раз, другой, а потом я сильнее прижалась к его рту. Он сразу ответил мне, и наши поцелуи становились все более глубокими, проникновенными, болезненными и возбуждающими. Наши языки терзали друг друга, и казалось, что уже не хватает дыхания и сил, но мне хотелось еще и еще.
Его руки начали так же медленно скользить вниз, заставляя мою спину послушно выгибаться, следуя за их движениями. Хотя мой опыт ограничивался только тем, что мы делали в ночь Благодарения, моему телу словно и не нужны были подсказки. Я вильнула бедрами, и его руки напряглись на моей талии. Крупная дрожь пробежала по его сильному телу, слегка пугая, но еще больше возбуждая меня.
Одной рукой он зажал в кулак подол моего платья и потянул его на себя. Другая рука поползла вверх, к моим грудям. Он обхватил одну грудь ладонью, поглаживая и дразня большим пальцем твердый сосок, проступающий сквозь ткань. Блаженство вырвалось из моей груди стоном, который, казалось, привел Кэма в восторг.
– Тебе понравилось? – спросил он, легко прикасаясь губами к моим губам.
Неужели ему нужно было подтверждение?
– Да.
Его большой палец продолжал выписывать медленные искушающие круги у соска. Я попыталась перевести дух, когда его губы оторвались от моих и спустились ниже, покусывая подбородок, шею. Я выгнула спину широкой дугой, вжимаясь грудью в чашечку его ладони, и мои бедра снова пришли в движение. Он отозвался самым эротичным урчанием, когда, чуть отстранившись, посмотрел на меня.
– Скажи мне, что́ ты хочешь, любимая. – Его рука легла на другую грудь. – Все, что угодно. И я это сделаю.
Я хотела от него только одного.
– Коснись меня.
Кэм снова содрогнулся, и меня бросило в жар.
– Ты разрешаешь?
Я кивнула, понятия не имея, на что соглашаюсь, но я доверяла ему. Обе его руки легли на мои плечи и скользнули под широкий вырез платья. Я замерла, когда он спустил его вниз, по моим плечам, открывая бюстгальтер. Он спускал платье ниже, пока я не высвободила руки и оно не скользнуло к моей талии.