— Сколько мы должны тем товарищам? Я заплачу, — спросил Жека у метрдотеля, указывая на разгромленный столик, который уже подняли официанты, отряхивая замаранных посетителей.
— Ничего, ничего, дорогой товарищ Евгений Соловьёв, — улыбнулся опытный метрдотель, запомнивший имя Жеки. — Роман Александрович всё оплатит.
— Да! — подтвердила хмельная подбитая Сахариха, всё сильнее опираясь на Жеку. — Потому что этот ресторан наш! Мой! Это мой ресторан!
— Пошли, пошли давай! — Жека вытащил подружку на улицу, там подскочил Крот, распахнул дверцу «Волги», помог усадить пострадавшую. Жека закинул её ноги в машину, сел рядом. Элеонора вперёд. Но перед тем Жека заметил, как она аккуратно ступает босоножками по снегу, боясь подскользнуться.
— Эх! — вздохнул Жека, держа подружку, которая прильнула к нему. — Где вы так накидались-то?
— Там! — неопределённо махнула рукой Элеонора, и отвалилась на спинку сиденья. Скорей всего, дамочки закусывать толком не закусывали, блюдя фигуру, а шампанское вливали только в путь, а потом и водку. Или коньяк. Вот и торкнуло. Впрочем, в Новый год и не то случается.
Когда приехали, Жека поднял подружку на руки. А чё там поднимать-то? Килограмм 50-то будет ли? Занёс её в квартиру. Уложил Светку на кровать в её комнате, снял дублёнку.
— А ты меня разденешь? — бухая Сахариха протянула руки, призывая Жеку к себе. Но он не пошёл — что за дурость? Осматривал ссадины на коленях. А они очень и очень не нравились ему — уж спортсмену ли не знать, как опасна эта хрень? Не нравились и набухшие коленные суставы. Звезданулась прямо суставами. По идее, в больницу бы… Но кто ж её возьмёт в таком виде, да и потом скандал может быть — девочка несовершеннолетняя, а наклюкалась как дворник. Расспросы будут кто, откуда и куда.
— Надо кипячёную воду, и порошок марганцовки, — обратился Жека к Элеоноре. — Срочно обработать. А то может нагноиться. На суставы лёд положить.
Эля кивнула головой, скинула босоножки, и пошла готовить то, что Жека попросил.
Глава 2
Пьянка с секретарем горкома и председателем горисполкома
Эля налила кипячёную воду в чашечку, Жека растворил немного перманганата калия, сделал тампон из бинта.
— Надо колготки ей снять, — сказал он Элеоноре. — Чуть-чуть приподними, а я аккуратно сниму.
Кое-как сдёрнули рваные капронки, стараясь не причинить боль. Потом Жека осторожно обмыл раны. И ещё раз ощупал суставы на коленях Сахарихи. Хоть и опухли, но немного. Наверно, просто отёк, ни перелом, ни вывих. Однако при самом благоприятном исходе пару-тройку дней всё равно будет ходить с трудом.
— Перевязывать ничем не надо? — спросила Элеонора, с лёгкой улыбкой глядя, как старается Жека. Интересно, ей-то Сахар стал бы так делать? Что думала молодая женщина глядя на Жекины манипуляции?
— Пойдём кофе на кухне попьём, — неожиданно сказала она.
Сахариха тем временем успокоилась и задрыхла, вся раненая-израненная. Хорошо погуливанила. На лице синяк. Ноги побиты.
А кофе-то в Сахаровском доме пили, как положено у белых людей — смолотый в кофемолке, сваренный в турке, процеженный через ситечко. Целый ритуал. А какой аромат! Элеонора разлила элитный напиток по крошечным чашечкам, размером чуть более наперстка, и подала на маленьком серебряном подносе. Жека заметил — при появлении Элеоноры в доме Сахара, стали появляться вот такие крошечные штришки интеллигентности и комфорта.
Поставила на стол розетку с курабье. Села напротив. Прихлёбывает аккуратно, перед каждым глоточком аккуратно сжимая пухлые губы в трубочку, чтобы подуть на кофе, и чуть охладить. Так это красиво, по женски, что Жека засмотрелся.
— Что не пьёшь? — улыбнулась Элеонора.
— Горячий.
Жека привык по простецки, по народному. Накидать индийского растворимого в огромную чашку размером чуть не в поллитра, да долбануть сразу. И чтоб не сильно горячий.
— Где вы наквасились-то так? — спросил Жека, прихлебывая кофеёк. Хмель понемногу проходил.
— В ресторане, где ж ещё, — чуть улыбнулась Элеонора. — Как-то так получилось. Да… Там все такие были. Мы держались, но то один, то другой с тостом подойдёт.
— Так а где были-то? — недоуменно спросил Жека.— На кухне что-ли?
— Нет, — спокойно ответила Элеонора. — В зале для особо важных гостей.