— Так а питерцы чё? — спросил Жека. — Тоже требуют это свидетельство?
— Тоже. В первую очередь требуют. Они попробовали один раз закупить импортную европейскую сталь, и подсели на качество. Да и у нас в стране есть современные заводы, которые уже работают по этому стандарту. Магнитка, Северсталь… Мы, получается, в хвосте тащимся. Но мы пока берём более низкой отпускной ценой. Ещё декабрьской. Нерентабельной. Если увеличим её до уровня рентабельности, очевидно, что часть текущих контрактов уйдёт конкурентам. Они за те же деньги предложат продукцию более высокого качества. Такие вот дела, Евгений. Ну а ты с чем пожаловал?
— Да я всё с тем же, с бизнесом, — заявил Жека. — Хочу сделать предложение о деловом сотрудничестве, так сказать. Мы хотим стать вашим официальным представителем.
— Вот как? — рассмеялся Николай Семеныч. — И на каких же условиях?
— Условия нормальные! Вполне адекватные, и взаимовыгодные! — заверил Жека. — Мы получаем официальное право именоваться вашим торговым партнёром и представителем. В рекламных кампаниях наносить рядом со своей эмблемой ваш значок. Покупать у вас металл мы будем по вашей цене. По средней российской. Однако скидки приветствуются. Объёмы… Пока небольшие. Но со временем мы изучим рынок, его алгоритмы, быстрые сделки, и станет возможно увеличение закупок.
— Это ты ваши условия озвучил, нас они устраивают, — согласно кивнул головой Семеныч. — А что от нас требуется?
— От вас требуется своевременное производство металлопроката по нашим заявкам, и его своевременная отгрузка, — заявил Жека. — Сроки отгрузки ограниченные, но в ваших нормативах — 3 дня при общем производстве проката 2 тысячи тонн в день. Это вполне реальная цифра. Далее. Качество по ГОСТУ. Никакого брака. Европейская упаковка.
— Реальные требования и цифры реальные, — согласился Семеныч. — Какие подводные?
— Простые. За несоблюдение контракта штраф в размере 5 процентов от суммы в сутки, — спокойно сказал Жека. — Условия по невыполнению и отказу будут жёсткие.
— Условия прямо как при договорах, что мы с Романом Александровичем заключали, — заметил Семеныч. — Тот тоже требовал неукоснительного соблюдения сроков поставок и качество ГОСТА. А это трудно, знаете ли… На производстве всякое может случиться. И аварии с оборудованием, и нарушения трудовой дисциплины, в том числе и забастовки. Да много чего. Но мы выдержали.
— Вот и хорошо. Значит, вас всё устраивает?
— Всё! — заявил директор. — Я согласен, естественно. Присылайте юриста в договорной отдел, пусть бумажками обложатся. Когда заказывать начнёте? Нам надо в мартовский план и ваши заказы заложить.
— Закладывайте 10000 тонн на нас! — подумав, заявил Жека. — Если потребуется больше, сообщим! У нас сейчас тоже дел полно. Буду здание искать, или помещение какое-то поприличнее для новой фирмы. Желательно, конечно же, поближе к вам, так сказать. Вы будете основной поставщик, и было бы просто идеально найти его где-нибудь здесь, у комбината, в его промзоне.
— Среди наших зданий ничего свободного нет! — покачал головой Семеныч. — Тут поликлиника, пожарная часть, профком. Всё давно занято. Разве что у биржевиков спросить — у них вон какое огромное здание. Наверняка что-нибудь могут в аренду сдать.
— И правда! — заявил Жека. — Раз уж я здесь, пойду заскочу к Аристарху. Мне надо с ним ещё кое-о чём поговорить. А у меня вот такой нескромный вопрос будет, Николай Семеныч…
— Спрашивай, — рассмеялся директор. — Даже заинтриговал, что там за нескромность.
— А вы куда обедать ходите? И сотрудники ваши?
— Да куда… Я не привередливый. В ресторан точно не езжу. Рядом здесь, ближайшее кафе на рынке, «У Руслана», называется. Готовят прилично, моя любимая восточная кухня. Плов, люля-кебаб, манты, шурпа, самса, и всё вот этакое. Ну и коньячка под это всё грамм 150. Сотрудники… Кто куда. Кто в заводские столовки, кто с дома приносит. Но на завод далеко идти, на территорию, в грязь и копоть. Самая ближайшая — столовая доменного цеха. А там рабочие питаются. Сами знаете рабочий класс — мат-перемат, столы со стульями грязные, в мазуте. Так что любителей среди служащих мало в заводские столовые ходить. А к чему такие вопросы?