— Чё Иваныч-то так кипит? — недоумённо спросил Жека у Крота, когда сел в его машину. — Чё стряслось опять?
— А то ты не знаешь? Пожар ночью был, — усмехнулся Крот. — Ладно, поехали за Светкой.
— Представь себе, не знаю… — недоумённо ответил Жека. — И даже не знаю о чём вы все базарите. Моя жизнь довольно богата на события, и я хрен бы знает, что Иванычу не понравилось. Кстати, мусоров тогда до базы довёз?
— Нет. В колодце лежат, с перерезанным горлом, — рассмеялся Крот. — Естественно, довёз. И телефон у них взял.
— А зачем взял? — поинтересовался Жека.
— Они сказали обращаться в любое время дня и ночи, — невозмутимо сказал Крот. — Вы бы обратились к ним, они б вам за штуку грохнули Филимона из снайперки, прямо в туалете спортклуба. И хрен кого найдешь. И не пришлось бы пожар устраивать.
— А с чего ты взял, что это мы его сожгли? — недоумённо спросил Жека. — Мало ухарей по городу? Чё на нас-то всё вешать?
— А потому, Соловей, что это делишко шито белыми нитками, и только идиот может не догадаться, что это вы отомстили за наезд на вашу фуру. Ну кто ещё-то с города полез бы в это говно?
— А… Ну нафиг! — недовольно махнул рукой Жека, и уставился в окно. Спорить с Кротом не хотелось, а врать ему и подавно. Не пацан же малолетний…
Сахариха всё-таки решила съездить к родителям.
— Можешь не раздеваться! Я быстро! — крикнула она, впустив Жеку, и тут же убежала вприпрыжку, оставив возлюбленного стоять в прихожке. — Потерпи малость! Ну если хочешь, то зайди!
— Ладно, я зайду, чё я тут стоять буду как слуга… — Жека повесил куртку, разулся, прошёл в комнату к Сахарихе, а она там сидит, сложила нога на ногу, красится, разложила на кровати помады, тушь, пудреницу, подводку, тени. В одной руке зеркальце, в другой карандаш какой-то красный. Сидит, губы им рисует. Зачем, спрашивается? Всё равно едет к родителям.
— Свет… А ты… Говорила бате, что у ресторана на нас горцы наехали? — осторожно спросил Жека.
— Говорила. А чё такого? — невозмутимо ответила Сахариха. — Я может, тобой похвалиться хотела, какой ты крутой чувачок, как ты ловко бандитов побил. Что не так?
Сахариха резко бросила своё дело, и прямо уставилась Жеке в глаза, недовольно ожидая ответа.
— Да всё так, всё хорошо, чё ты… — пожал плечами Жека.
Светка по своей наивности и бесхитростности конечно же, рассказала бате, что было после гулянки в ресторане «Ленинград», и тот мгновенно сопоставил что почём, кто наезжал на дочь, и кто забрал его деньги. Впрочем, как справедливо рассудил авторитет, деньги те уже были как бы и не совсем его, а горцев, которые не соблюли их сохранность, поэтому и отвечать пришлось им. Ну а насчёт клуба «Чемпион» Крот прав — только идиот мог не догадаться, кто наехал на филимоновских. Естественно, если человек в теме. А Сахар-старший был в теме, пожалуй что, как никто другой.
— Ну всё! Я готова! Как тебе? — Сахариха крутнулась вокруг своей оси, и свалилась на кровать, прямо на свои бутыльки и помады. — Ой! Поскользнулась!
Хотела спросить у Жеки, как вышел макияж, но не удержалась на ногах, не сохранила равновесие. Тут же заржала, вскочив и стряхивая с себя пудру.
— Хахаха!
— А ну стой, ты куда? — Жека поймал Сахариху, и прижал к себе. Хотел поцеловать, а она вся накрашенная, и даже лицо в какой-то серебристой пудре.
— Если ты не будешь трогать мне лицо, то можно! — хихикнула Сахариха, и распахнула халатик. — Только осторожно!
Потеряли ещё минут двадцать. Это конечно высший пилотаж — заниматься любовью с девушкой, не дотрагиваясь до её лица. Впрочем, и это испытание Жека прошёл на отлично.
— Всё! Пошли! Одевайся! Там Крот поди заждался уже!
— И чё? — пожала плечами Сахариха. — Не в шахте уголь долбит. Сидит один в тачле, сигареты курит — деньги идут. Нет никаких проблем подождать!
Абсолютно на всё у Сахарихи был готов возражающий ответ. Причём и слова-то она всегда выбирала разумные, которые заставляли соглашаться с ней. Идеальный экономист или адвокат! Как бы вот ещё сказать ей, что она всё-таки директор торговой фирмы, и хоть как-то бы в дела вникала…
— Свет, а ты знаешь, что я Пущу на работу к себе взял? — как будто невзначай спросил Жека.
— Знаю. Считаю что это хорошо, — ответила Сахариха, натягивая джинсы и невесомую кофточку.