— Сейчас сразу к Семенычу? — спросил Славян.
— Да, — согласился Жека. — Если договор на покупку металла подпишем, сразу же поедем на биржу, к Аристарху.
Сидели, пили кофе, пока Жека вызванивал Романыча, болтали о том, о сём.
Когда приехали в Жекин офис, сразу же удивились — у входа стояла милицейская машина, а внутри, на КПП, вместе со Славяновыми охранниками стояли два мусора из вневедомственной охраны, в афганках, бронежилетах, с автоматами.
— Они что, вместо нас будут? — спросил Славяна один из его охранников. — Где нам тут сидеть? Места немного.
— Вас переведут сегодня на другой объект, — заверил Славян. — Без работы не останетесь. Здесь не будете сидеть. Эту контору будет теперь милиция охранять.
Зашёл старший смены, лейтенант, сидевший в ментовской машине, представился, и спросил, кто отвечает за охрану объекта — надо проинструктировать новых сотрудников.
— Я проинструктирую! — ответил Славян. — Я директор охранной фирмы. Сейчас расскажу обо всех мелочах. У нас тут неплохо. Есть и комната отдыха, и место, где попить-поесть.
— Ладно, пошлите ко мне в кабинет, — позвал Жека Максима и Сахариху. — Пусть они тут занимаются.
Чуть позже подошёл Славян.
— Фу, управился, — бухнулся на стул. — Они будут круглосуточно охранять, так же как и наши охраняли. Делать обходы иногда, но только внутри здания. Снаружи территория города. Здание будут закрывать на ночь изнутри, утром открывать. Днём пропуска проверять на КПП. Всё как положено. Так что ходите с пропусками, у кого нет — оформите заранее. У тебя — то есть, Соловей, а то привык поди, что наши ребята в лицо тебя знают?
— Есть у меня пропуск, с чего ты решил, что нет? — удивился Жека. — У меня и на комбинат есть, и сюда, и на автобазу. Мало ли что я директор, чё я понтоваться перед охраной буду. Могут и незнакомые люди работать, которые не знают меня в лицо.
— Ну мы пойдём? — спросила Сахариха, отставив пустую кофейную чашку. Была она донельзя заспанная, и какая-то вялая, что Жека пожалел уже, что втянул в это всё. Девчонке учиться и учиться ещё, дома сидеть, книги читать надо, а она уже серьёзное дело потащила. Впрочем, Жека был уверен, что Сахариха не будет заниматься тем, что ей не понраву.
Так и случилось. Как быстро она занялась всем этим, так же быстро ей и наскучило. Не прошло и пятнадцати минут, как пришла обратно в приёмную.
— Я не хочу работать! Устала! Мне спать охота! — нагло заявила она. — Всё! Я домой пошла! Ну вас нафиг!
— Ну иди, — вздохнув, согласился Жека. — Как хочешь. В курс дела ты вошла. Благодаря тебе мы дали хорошую рекламу, быстро продали товар, заработали денег. Иди, Свет, отдыхай. Заслужила. Как наскучит, приходи.
Только она ушла, как Славян разразился хохотом.
— Вот такие и работнички с них. Захотел пришёл, захотел ушёл. Идите нафиг, я спать.
— Славян, ну ты тоже войди в положение, — не согласился Жека. — Девчонки молодые ещё. Им гулять и развлекаться. Молодость одна в жизни. Учиться им ещё надо. Какая тут работа… Это мы уж по знакомству позвали, потому что людей стоящих нет у нас по этой теме. Пусть отдыхают. Захотят, придут опять. Не захотят — дадим объявление на биржу труда, кого-нибудь найдем.
— Да понимаю я… — согласился Славян. — Сами рано начали крутиться, и от других того же хотим. А люди все разные… Я сам-то, бывает, через силу на работу иду. Думаю — нахер мне это. Лежать бы где-нибудь под пальмами, и попивать текилу.
— Так же думаю, — заржал Жека. — Но чтоб лежать под пальмой, надо крутануться здесь и сейчас. Ну чё? Погнали на завод?
— Погнали! Дел дохера ещё сегодня.
Пока ехали к комбинату, Романыч подробно и обстоятельно рассказывал о бедственном его положении — работала там у водителя почти вся семья, как и у многих горожан. Жена, сын, невестка. Ничего хорошего в последнее время не предвиделось. Зарплата сильно упала. Вернее, её не повышают, а инфляция с декабря уже 150 процентов. Да и те мизерные деньги стали задерживать. А потом и вообще платить частями. Или выдавать зарплату какой-нибудь хренью. Например, газировкой. Отработал месяц — получи пять ящиков газводы «Чебурашка». Ешь вода, пей вода — срать не будешь никогда.
— Эх… Куда катимся… — сетовал пенсионер. — Весь город на комбинат завязан. 35 тыщ работающих! А сколько смежников, членов семей! Если завод встанет, весь город по миру пойдет!