— Давайте! Пошли! — скомандовал Крот, и уже на полную включил дальний свет, ослепляя первую машину. В ветровом стекле хорошо стали видны лица горцев.
Жека открыл дверь, вывалился наружу, встал на колено, и через лобовое стекло расстрелял передних. Стекло осыпалось. В это время Славян выбежал на дорогу, справа от машины, и открыл огонь по второй машине. У обоих рассыпались стёкла. Повалил дым из пробитых радиаторов. Слева, по бёдра в снегу, стоял Митяй и лупил из Макарова по второй машине. Она сначала сделала попытку развернуться, как тут же заглохла.
Жека, чуя, что в первой уже никого из живых нет, несколько раз выстрелил во вторую.
— Тихо! Тихо! Пацаны! Всё вроде! — крикнул из Волги Крот. — Проверьте там. Осторожно только!
Жека свистнул Славяну, чтоб шёл к первой машине, а сам, пригнувшись, подбежал ко второй. Почти ползком добрался до неё, рывком отворил заднюю дверь. И тут же вывалился мёртвый бандит. Там сидело четверо. Все мертвы, кажется. Но среди них нет Шамиля!
Вдруг сзади опять стали стрелять. Славян несколько раз шмальнул по чёрной девятке.
— Всё! Шас точно всё! Чё у тебя, Жек?
— Нормально! Все откинулись! Лежат! В кровище! Посмотри, Шамиль там?
— Тут! Сзади сидит! Ты его сразу угандошил!
Жека подошёл к расстрелянной машине, заглянул, для верности выстрелил ещё раз Шамилю в лоб, и махнул рукой сворачиваться.
— Всё! Всё! Погнали!
Пацаны запрыгнули в «Волгу», Крот дал по газам, и машина заелозила по снегу, но всё-таки выкарабкалась, где более-менее нормальная дорога. Всё... Управились.
— Ну что? — ухмыльнулся Крот. — Вот и всё. Говорил же — было бы оружие, а грохнуть не проблема. Чё бы вы с пистолетами там делали? Пришибли бы вас и всё. Они бы в лес разбежались один за одним, а потом ищи - свищи их...
— Чё, куда автоматы-то? — спросил Славян, тщательно вытирая оружие. Жека тоже, глядя на него, вытер. Фиг его занет, к кому оно потом попадёт... Может, прямиком на стол к криминалисту...
— Кладите в мешок, — небрежно сказал Крот. — Вместе с машиной уедет на юга.
— Себе не оставишь? — удивлённо спросил Митяй. — Это ж вещь!
— Оставишь, а потом милиция найдёт, отстреляет первым делом, и что? — засмеялся Крот. — И повесят ещё и это. Зачем повод давать к себе прикопаться? Надо будет — ещё достанем! Не ссыте! Самое главное, чтоб гаишники на посту щас не тормознули!
— Чтооо? — чуть не присели пацаны.
— Так через пост же ехать. Сюда-то мы ехали, метель была, им лень было выходить. А сейчас могут и выйти.
— Да брось! Время-то! — недоверчиво сказал Жека. — Дрыхнут поди!
— Тут сказать невозможно! Мы одни едем. Одну машину чего бы и не тормознуть. Не вереница же... — пожал плечами Крот. — Летом они всю ночь пасут — дальнобоев тормозят, трясут их.
— А чё, дальнобои по ночам ездят?
— По разному. Они по плечам ездят. Знают, где можно ночью, в где и днём. Обычно ночью едут, останавливаются под утро на стояке чуть передохнуть, дух перевести. Утром опять в дорогу. Вечером опять привал. В полночь выезжают, и опять почти до утра. Но вообще, по всякому получается, конечно...
Однако на дороге опять началась метель, видимость упала, и пост ГАИ миновали благополучно. Там даже света не было. Впереди сквозь мглу замаячили огни городского освещения. Крот повернул направо, и той же дорогой доехал до гаража, открыл его, прогрел двигатель на девятке, и дал знак садиться в неё.
— Вас куда? — спросил он когда загнал Волжанку и запер гараж. — По домам?
— Вези в кооператив сначала. Стволы там сбросим, — махнул рукой Жека, глядя в окно. Чё вот делать сейчас? Время 2 часа ночи. Домой идти — спят уже все.
Ехали по ночному городу быстро. И вдруг... Да что ж ты... Проезжали мимо горсовета, а там на площади... Ёлка! Огромная! Вся огнями переливается! Пля!!! Забыли совсем! Новый год же на носу! 1991! Эх... Всё бились, колотились за работу... А сейчас главный праздник на носу, но забыли как-то!
И похоже что, одинаковые чувства напали сразу на всю троицу. Тёплые воспоминания... Утренник в детском саду, когда мальчики-зайчики или гномики, а девочки снежинки. Приходит дед Мороз, хочет зажечь ёлку, но она не горит, пока двадцать детских голосов не скажут громко, хором: «Раз, два, три. Ёлочка. Гори»! А дед Мороз обязательно сдуркует. Приложит ладонь к уху и скажет:
— Не слышу! Тихо говорите! А ну-ка, кричите громче, а то ща свалю!
Потом дети крикнут изо всех сил, и большая лесная ёлка в игрушках и мишуре тут же загорается огнями. А потом дед Мороз ( он же настоящий!) просит тебя рассказать стишок, и ты, давя слова и картавя от волнения, усердно вытягивая шею, и держа руки по швам, говоришь с усердием: