— Женщын... Цвыток! Ммм... — грузин картинно целовал щепоть, откидывая потом руку в сторону. — Мущына платыт за ныго должын! Сначала жына платы, потом лубовныц платы! Настояшый мушын за всё платыт должын!
После кафешки шли в зал. Хоть ходили вечером, и многие фильмы были с надписью «Дети до 16 не допускаются», никто на контроле паспорт не спрашивал. Садились чуть ли не на последний ряд, Жека брал Светку за руку, так и смотрели, иногда шёпотом о всяком переговаривались. Потом ехали так же на трамвае домой, уже поздно. Светка внаглую садилась Жеке на колени, и клала голову ему на плечо. Жека провожал её до дома, даже до квартиры. Она потом подпрыгивала, обнимая его за шею, и цепляясь ногами, повисала на Жеке. Долго целовались.
Вообще, в подъездах зависали часто. Позвать к себе нечего было даже и думать. Во первых, обстановка бедновастенькая, крашеный масляной краской пол, белёные стены, обычные лампочки на потолке. Во вторых, народу всегда навалом. Да и что делать-то? Сидеть в своей комнатёнке на деревянном стуле? Так и это стрёмно — в квартире кельдым, постоянно все ходят туда-сюда, сёстры-братья бегают. Крики, ор. Мать с отцом недовольны будут...
Светка один раз позвала Жеку к себе, когда брат на машине на пару дней уехал в другой город, и Жека офигел. Живут же люди! Трёшка на третьем этаже. Везде красивые импортные обои, на полу где линолеум, где паркет. Огромные пушистые паласы. На стенах ковры. Громадная югославская стенка в зале, сверкает хрусталём, на тумбочке импортный телевизор с гордой надписью «Sharp», под ним видеомагнитофон «Panasonic» , за стеклянной дверкой куча видеокассет. Рядом тумбочка с блоковой аудиоаппаратурой, так и блестит серебряными ручками. Всё высшего класса. Кассетная дека, тюнер, эквалайзер, усилок «Корвет». Громадные колонки АС-90 в углах комнаты. Хрустальная люстра. Телефон на журнальном столике.
Сахариха призывно мотнула головой, и пошла в свою комнату. А у ней там обстановочка... Настоящая деревянная кровать с ярким японским пледом, дорогой письменный стол с учебниками и тетрадями. Двухкассетник «Сони»на нём же.
В комнате бардак. Небрежно разбросанные вещи на кровати. Трусики, лифчик, майка, трико. Светка сгребла всё в кучу, и засунула в шкаф. Сбросила куртку-аляску на пол, бухнулась на кровать, и дурачась, потащила Жеку за руку к себе.
Полчаса пролетели незаметно... Потом стояли на балконе, курили, обнявшись...
— Пока, Жекич... — буркнула она напоследок, явно недовольная собой. Но Жека уже знал, что надо делать в этом случае. Рывком притянул к себе, и поцеловал в ароматные губы.
— Я рад, что ты есть у меня...
По лестнице сбежал со второго этажа, и выйдя расстёгнутый на мороз, остановился, дыша полной грудью. Район переливался огнями, ещё у многих стояли ёлки. Ну до чего хорошо жить! Да ёлы-палы, как классно! Не в силах сдержать порыв счастья, веселья, и радости, Жека заорал во всё горло, хоть и пьяным-то не был... Эхо разнесло вопль по всему микрорайону. Потом пошёл домой, подкидывая и ловя спортивную шапку.
Учёба протекала не спеша. Со второго курса началось промышленное черчение, и предкам пришлось купить тубус для чертежей. Училка сказала, надо кульман. Да где ж его взять-то... Купили дипломат. С пакетом ходить было уже стрёмно — парень почти взрослый. Уроки Жека обычно делал на столе, в кухне, но на нём не почертить. Пришлось предкам в кредит покупать письменный стол, что было уже признаком крутости. А ещё набор для черчения, бумагу формата А1, пенал, циркули, твёрдый и мягкий карандаш, линейки, шаблоны. Вечерами Жека, раскинув огроменный лист бумаги на письменном столе, и придавив его книгами по краям, включал дискач на мафоне, и рисовал валы, шестерни, и прочую ерунду. Причём надо чтобы всё было по ГОСТУ — все линии, буквы чертёжным шрифтом. Училка по черчению была строгая, и докапывалась до малейших помарок. А вы попробуйте вручную, без кульмана, нарисовать такую портянку, и чтоб без единой ошибки? Всё равно, нет-нет, да мазня всплывала. Четвёрку с минусом по черчению всегда как отмаливал. Но до трояка не опускался, с повышенной стипухи не слетал.
Пацаны не парились, сдавали попросту — приносили деньги или дефицит, давали взятку. Сахар, муку, детские подгузники. Привозили с родителями обои на дом учителке. Сложилась парадоксальная ситуация — невзирая на тупость, почти все одногруппники ходили в отличниках. Жека выше четвёрки не поднимался никогда. Да и то выкарабкивался лишь за счёт усердия и крови из носу — у родителей давать взятки было нечем.