Однако, как и всегда в СССР, масштаб возможной катастрофы руководством фабрики был скрыт, и наверх, в горсовет, горисполком, и в горком партии отрапортовали, что авария была мелкой, и уже давно ликвидирована. Ликвидировать-то ликвидирована, но сейчас работал только один компрессор, и в случае любой неисправности, это грозило остановкой холодильника и порчей сырья и готовой продукции. Ситуация была нештатной, и механик сказал :
— Домой не пойдёте, пока не раскидаете весь.
— Это как не пойдём? — удивился Жека. — Тут ночевать что ли будем?
— Тут, — согласился Витька. — А ты как думал? Это авария. Больше некому делать. Я вон уже на вторую смену считай что пошёл. Сейчас до обеда поработаю, схожу пообедаю,и отдохну пару -тройку часов, потом продолжу. Такая работа, пацан, куда деваться... Привыкай к заводу, к работе.
А начали привыкать с того, что стали откручивать громадные гайки, стягивающие крышку компрессора. Сам ключ весил хрен знает сколько, да и откручивать его приходилось, насаживая на трубу. Жека открутил несколько гаек и пошёл покурить, с тоской наблюдая, что работы меньше-то почти не стало. Но всё-таки дело шло. Витька откручивал с одной стороны, Жека с другой. Однако появилась новая беда. Только открутили половину гаек, как из-под крышки пошёл аммиак. Внутри машины и трубопроводов ведь осталась какая-то часть. И запах был настолько тошнотворный, что закружилась голова и защипало глаза и нос.
— Беги, беги, студент! — крикнул Витька, и побежал к выходу.
— И как мы работать будем? — спросил Жека, перестав чихать и кашлять. — Туда же зайти нельзя.
— Вентилятор есть! — ухмыльнулся Витька и нажал кнопку на пульте управления, расположенном перед входом в машинный зал. Над ней висела надпись «Без включения вентиляции вход в машинный зал строго запрещён!». А рядом нарисован череп с перекрещёнными костями. Тут же загудел мощный вентилятор, вытягивающий ядовитый газ из помещения.
— Так а чё ты сразу его не включил? — недоумённо спросил Жека. — Тут же написано, что даже находиться там без вентиляции нельзя.
— А ты слышишь, как он грохочет? — недовольно возразил Витька. — Там все уши бы заложило. А беруши надевать —друг друга не услышим! Как ты работать будешь, если не слышишь друг друга? На улицу бегать каждые пять минут? Никогда вентилятор не включаем. Немного и поморщиться можно, не развалишься, не помрёшь.
Чуть проветрило, Витька полез в помещение работать, но находиться там было почти невозможно. Жека попробовал зайти, но не смог продержаться и пары минут. Тут же зачихал и выбежал и выбежал прочь. Витька работал, пока не началась одышка. Потом вышел, присел на лавочку. Долго чиххал, кашлял и отплёвывался. потом показал рукой на железный ящик рядом со входом в машзал.
— Там... Противогазы... Есть...
Жека открыл ящик и нашёл несколько старых шлангов. Самих противогазов не было. Наверное, украли. Впрочем, пока ходили на обед, концентрация немного упала, и работать скрепя сердце было можно, если выбегать почаще наружу, однако Витька пошёл спать, так как работал с самой ночи, и ему начальник велел выспаться.
— Откручивай пока. Пойду в слесарке подремлю. Кха... Кха... — закашлявшись, Витька пошёл помещении аппаратчика подремать. Дневным аппаратчиком работала Никифоровна, пожилая женщина, постоянно ходившая в чёрной спецовке, резиновых сапогах, и белом платке. Жила она где-то неподалёку, в частном секторе, и на работу всегда ходила в одном и том же, и работала в этом же.
Жека, естественно, на задание забил, он что, герой пятилетки что-ли работать так за копейки? Он вчера бомбиле больше отслюнявил, чем тут за два дня получил бы. Впрочем, сильно быковать не стоило. Поэтому, Жека ближе к концу смены, предвидя, что может прийти кто из начальства, пошёл, поработал ещё полчаса, потом, увидев, что идут механик с главным инженером, принялся усердно откручивать гайки.
— Он один что-ли? — недовольно буркнул главный инженер, едва заглянув в помещение.
— Да! Студент работает один! — показал механик. — Зиновьич! О чём ты? Больше поставить некого. Витька отдыхает. Мужики ленту меняют в карамельном. Некого! Ну некого мне поставить сюда ещё! Нет людей!
— Ладно. Пусть ковыряются.
— Так их что, после смены что-ли оставить? Витька уже на сутки пойдёт.