— Хорошего вечера, магистр, — кивнул ей дежурный лекарь, сидевший в приёмной и взвешивавший травы. — Вы домой?
— Нет, сегодня я буду до поздней ночи в особняке Владыки, — сообщила ему тёмная эльфийка. — Если будет что-то срочное, сначала ищите меня там.
— Понял вас, — кивнул мужчина и вернулся к работе.
Выйдя на улицу, Лионеллиан устало потянулась и, вдохнув полную грудь свежего прохладного воздуха, зашагала по улице, привычно ловя на себе мужские, а порою и женские взгляды.
Пару месяцев назад, когда по городу прокатились слухи об убийстве Владыки, на город было больно взглянуть. Когда Лион только приехала сюда, вместо унылого захолустья она увидела яркий цветок развивающегося города. Его бутон лишь начинал раскрываться, но уже тогда ей показалось, что его соцветие может стать одним из самых ярких из виденных ею. Владыка Нотан наполнял окружающих его людей уверенностью в завтрашнем дне и смелыми надеждами.
Всякий его план приносил горожанам благо, он всегда возвращался с победой, дети во дворах до драк спорили о том, кто из них сегодня будет грозным Владыкой, а кто вшивыми людами, которых он будет карать. И никто не ожидал, что его пронзит фиарнийский клинок в самом сердце Лаграша.
Ниспосланное Матерью Ночи успокаивающее видение смогло смягчить ситуацию и остановить подготовку к погоне за его «убийцей». Многие после него засомневались в том, что их Владыка действительно мог так легко проиграть, и начали верить в оставленные Богиней слова о большом и сложном плане, который начал воплощать её апостол. Начали верить в то, что скоро он вернётся.
Однако цветок Лаграша уже не был столь ярок. Сомнения и страхи, несмотря на веру, всё равно порождали тучи и туман в сердцах горожан, и это не могло не сказаться на городской атмосфере и настроениях людей. И чем дольше не было вестей от Владыки, тем темнее становились эти тучи и слабее становились надежды. А слухи о том, что где-то в двух неделях от города люды вновь затеяли какие-то передвижения, лишь добавляли масла в огонь.
Лишь немногие безоговорочно верили в то, что Владыка жив и обязательно вернётся, как только исполнит свой замысел. Это были те, кто как и Лион, воочию видели невероятные вещи, на которые был способен Нотан. Те, кто понимал, насколько далеко за пределы разумного простираются его знания и силы. Но среди них, вероятно, лишь чародейка успела на собственном опыте убедиться, что Владыка демонов в силах превзойти даже смерть.
А потому она спокойно ожидала его возвращения и старалась передать своё спокойствие окружающим.
Теперь же, когда все последователи Богини увидели весть и преисполнились уверенностью, она вновь наблюдала перед собой тот самый Лаграш, представший перед ней в самый первый день прибытия. Яркий, распускающийся цветок, сияющий стремлениями и надеждами.
— …Но ответьте мне, братья и сёстры-кве! — донеслось до чародейки с площади, мимо которой она шла. — Разве способна наступить полная тьма-кве? Даже с приходом ночи на небе сияют звёзды и луна-кве, освещая путь тем, кому должно двигаться дальше в это мрачное и непроглядное время-кве. Даже затмение не способно подавить собою мощь солнечного света-кве, упрямо сияющего вокруг чёрного диска и не позволяющего тьме взять верх, изгоняя её прочь-кве. Вот почему Богиня избрала сие знамение в наших снах-кве, дабы указать на возвращение нашего Владыки-кве! Тёмные времена придут и уйдут, словно затмение-кве, но его свет и свет нашей Богини всегда будут сиять-кве! И потому я заявляю вам…
Остановившись, Лионеллиан с лёгкой улыбкой понаблюдала за тем, как фолиант Владыки, активно жестикулируя страницами, проповедует горожанам у подножия статуи, возводимой в честь Матери Ночи. Строительство уже приближалось к завершению, скульпторы закончили большую часть работы и теперь доводили до ума голову. Но, так как статуя умышленно создавалась несколько обезличенной, на основе того самого образа, что Владыка носил на своём плаще, чародейка не думала, что это займёт много времени.
Могло показаться, что фолиант, установленный на своём посохе прямо под простёртыми к слушателям руками статуи, ничем не защищён. И любой подлец или охотник за артефактами мог невозбранно подбежать к Эрмиту. Но на деле гримуар охраняло оцепление из гоблинов Горта во главе с самим шаманом, державшее толпу на расстоянии.
В целом, Лион считала место, куда всегда устанавливали посох Эрмита, весьма удачным, так как вещавший под руками Богини талмуд со стороны выглядел очень возвышенно и даже символично. А ещё это было неплохое место на случай дождя.
Эрмит, как и чародейка, был с самого начала свято уверен в возвращении Нотана, стараясь убедить в этом всех, чьи сердца одолели сомнения и неверие, став ради этого проповедником. Не сразу у него начало получаться. Но фолиант, ежедневно практикуясь, следя за настроениями паствы и ища новые тропинки к их сердцам, совершенствовался. И когда лаграшцы получили знак, все те, кто до этого слушал речи Эрмита со скепсисом и печальной усмешкой, стали его главными последователями, убедившись в истинности его речей. И, как подозревала Лион, слухи об удивительной книге-проповеднике уже начали распространяться за пределы города, что в скором времени могло привести к волне паломников.
Спустя четверть часа Лионеллиан добралась до особняка Нотана и, поднявшись на крыльцо, пару раз ударила дверным молотком.
Вскоре дверь открылась, но к её удивлению, сделали это не горничные, а рыжая гномка, невеста хозяина дома.
— А, Лион, проходи! — улыбнулась она и пропуская тёмную эльфийку внутрь.
— Добрый вечер, мастер Лони, — магесса подарила ответную улыбку, заходя в дом.
Внутри всё было точно так же, как и всегда. С кухни доносились запахи свежей горячей еды, жарко натопленный камин уютно гудел, согревая гостиную, а вокруг царили безупречный порядок и чистота. Казалось, стоит немного подождать, и Владыка спустится вниз, подарив ей радость своего присутствия, но Лионеллиан знала, что это ощущение обманчиво и время ещё не пришло.
И, пускай она не сомневалась в его возвращении, сердце тёмной эльфийки слегка защемило от тоски.
— Госпожа Шарли, мы прекрасно всё понимаем, но юной девушке не пристало возвращаться с прогулки, будучи в крови с ног до головы! — до эльфийки донёсся приглушённый голос Латики, исходивший из купальни и развеявший накатившее на неё дурное настроение.
— Но…
— Никаких «но», юная госпожа! — на этот раз говорила Эсми. — А если бы в этот момент вернулся господин Нотан? Разве рад был бы он видеть ваше окровавленное лицо? Скорее он бы весь испереживался, посчитав, что вас кто-то обидел и ранил!
— …
Весело фыркнув, Лион присела вместе с гномкой на диван и кивнула головой в сторону купальни:
— Шарлотта опять нашла какого-то люда?
— Ага, — кивнула рыжая. — На этот раз где-то за городом. Сама понимаешь, там её уже никто не смог остановить от славного пира. Будешь чай? Они там надолго.
— Не откажусь, — приняла предложение эльфийка, скосив взгляд в сторону купальни, ощущая в сердце приятное тепло.
Она искренне считала Шарлотту очень славной девочкой. И то, что она могла безошибочно находить фиарнийских лазутчиков, приводило её в настоящее восхищение. Окружающих немного смущало то, что Шарлотта расценивала людов сугубо как еду, но Лионеллиан считала это вполне нормальным и даже логичным, учитывая, кто именно вырастил девочку.
«Люды пригодны лишь для того, чтобы стать кормом». Это безмолвное послание легко и непринуждённо читалось за поступками Шарлотты, и эльфийка жалела лишь о том, что сами люды вряд ли когда-либо поймут его.
В конце концов, Шарлотта их просто съедала, если в этот момент некому было её остановить.
— Ну как, вы уже провели испытания? — спросила Лионеллиан, отпив чаю.
Гномка радостно просияла и кивнула, заговорщицки подсев поближе к эльфийке:
— Вчера ночью провели полевые стрельбы с участием гоблинов. Дед в полном восторге от мощи и точности пушек! Говорит, уже можно их в производство запускать. Вот только… — Лони немного помрачнела. — Прототипы стабильны и надёжны, но вот потребление магической энергии нам так и не удалось снизить…