— Всё понятно, — кивнул я с видом эксперта и отошёл от фолианта. — Один бы ты и правда не справился, уважаемый Эрмит. И даже мне в одиночку сложно будет. Древняя магия, сам понимаешь.
— Более чем-кве, более чем, — кивнул пингвин и оживился. — Но ты же сможешь сломать печать-кве?
— Могу, — ответил я и глазом не моргнув, — но времени много займёт. Поступим по другому. Есть у меня одно заклинание, которое может помочь, но работать придётся вдвоём. Ты будешь вливать в печать магическую энергию, а я использую то заклинание, чтобы расшатать основу печати. Может не с первого раза, но должны справиться.
— Я понял-кве! — азартно подпрыгнул пингвин и подошёл к фолианту.
— Но хочу предупредить, — добавил я, отступая немного назад. — Если не сработает, использовать его повторно я смогу только на следующий день.
— Не страшно-кве, — отмахнулся Эрмит. — Я ждал пятнадцать лет. Уж день-другой сверху точно вытерплю-кве.
— Хорошо, — кивнул я и отошёл ещё немного назад, уходя из поля зрения пингвина и опуская руку в карман с дайсами. — Тогда по команде… Начинай!
— Кве! — крякнул пингвин и я почувствовал, что в комнате стало раза в два холоднее, чем прежде.
Дон Эрмит подошёл к делу ответственно и вливал силу на полную катушку.
Лёгкий взмах рукой и чёрные кубики покатились по ледяному полу, глухо стуча. Бросок на срыв печати Нулевого арканума. С результатом… Один дайс остановился раньше и показал печальную тройку. Но второй, ударившись о ножку стола остановился и порадовал пятёркой. Итого — восемь. Неплохие шансы!
— Пошла-кве! — обрадованно завопил Эрмит.
— Дожимай её! — подбодрил я пингвина.
Раздался оглушительный треск, словно кто-то разломил стекло титанических размеров. Талмуд вздрогнул и вспыхнул ослепительным сиянием, заставив меня зажмуриться и отвернуться.
— Не может быть-кве! — услышал я раздосадованный вопль. — Почему в ней ни…
Остаток фразы Эрмита утонул в громком хлопке и воцарилась тишина. Волны холода резко спали, оставив только обычный, исходящий от льда морозец.
Проморгавшись, я огляделся и понял, что нигде не вижу пингвина. Его монокль лежал на полу, разбившись вдребезги, а шляпу унесло на несколько метров в сторону, где она повисла на стрелке огромного метронома и качалась туда-сюда.
— Эрмит?! — крикнул я, опасаясь, что с орнито что-то случилось.
И попутно дико радовался тому, что отдачу от срыва печати схлопотал не я.
— Я тут-кве! — раздалось откуда-то от столов. — Пошевелиться не могу-кве!
Я ещё раз осмотрел помещение, но не увидел ни следа отшельника.
— Не вижу тебя! — сообщил я, понимая что, раз хрупкие приборы остались на своих местах, значит, он упал где-то недалеко.
— Да вот же я-кве! — раздражённо ответил Эрмит. — Прямо на меня смотришь-кве!
Меня охватило нехорошее предчувствие, так как место, куда я смотрел прямо сейчас, даже близко не походило на пингвина. Я сделал несколько шагов в ту сторону, обдумывая неожиданную догадку.
— Вот, всё верно-кве! — раздался голос отшельника. — Вплотную подошёл-кве! Да не смотри так, помоги подняться!
Но поднимать пингвина я не спешил. Хотя бы потому, что не видел перед собой никакого пингвина, а только лишь открытый посередине талмуд с абсолютно девственными и нетронутыми страницами, которые иногда вздрагивали, словно хотели сами перелистнуться. И именно из талмуда доносился голос орнито.
— Кхм… — нервно откашлялся я. — Эрмит, у меня для тебя плохие новости.
— Ты это о чём-кве? — насторожился пингвин.
— Ну… Ты… В общем, ты стал един с магией, — сообщил я, глядя на Нулевой арканум.
— Чего-кве? — спросил талмуд и нервно дёрнулся.
Глава 39. Впихнуть невпихуемое!
— …Очень смешная шутка-кве, — неуверенно пробормотала книга.
— Зеркало есть? — вздохнул я.
— Да-кве. Вон там, за тем шкафом висит-кве, — ответил Эрмит и слегка взмахнул уголком страницы.
Пройдя в ту сторону, я действительно нашёл в закутке небольшое зеркало. Сняв его с гвоздя, я вернулся к фолианту и молча показал Эрмиту его нынешнее отражение.
Талмуд не издал ни звука, если не считать шелеста страниц, которые, изгибая уголки, словно пытались ощупать себя. Но продлилось это недолго. Спустя несколько секунд страницы обреченно выпрямились и фолиант задрожал.