Я вяло трепыхнулась и сдалась. По телу прошлась горячая волна, отдаваясь тяжестью в низу живота. Я запустила обе руки в шевелюру мужчины и прижалась теснее к гладкой теплой коже. Анатоль рыкнул, прикусил меня за губу, а потом провел кончиком языка по небу, я вздрогнула. Ноги ослабели, но меня уже подхватили на руки и, не прекращая целовать, понесли на кровать.
Разом погасли все свечи, шелестя, полетело прочь покрывало, сама собой распуталась шнуровка на платье, а спустя минуту я осталась в тонкой прозрачной тунике и этих жутких труселях с рюшами, которых я дико стеснялась. Анатоль прошелся губами по шее, прижал зубами мочку уха, ловко зафиксировал одной рукой обе мои за спиной, второй потянул одеяло и… с опытом матерого санитара завернул меня в рулетик так, что не двинешься.
— Будешь орать, еще и рот завяжу, — горячо выдохнул он и рывком отстранился.
Я возмущенно заерзала и засопела. Сердце оглушительно стучалов груди, набатом отдаваясь в ушах и ушибленной голове, разгоряченное тело желало новых поцелуев и продолжения. Анатоль присел рядом, коснулся щеки.
— Спи, — сказал он и легонько дунул мне в лицо.
Его глаза странно вытянулись, лицо поплыло, меняя очертания, я попробовала приподняться, чтобы рассмотреть поближе, и провалилась в тягучий, как растаявшая ириска, сон, в котором был плюющийся огнем Анатоль верхом на бронзовом коне финансового директора, принц в латах и пушистых домашних тапках, королева, приказывающая вырастить розовые кусты и маркиза Карамель, самозабвенно занимающаяся любовью с Вовычем в тайном переходе, полном паутины.
Тогда
— Ринка, ты издеваешься? Я туда не полезу!
— Ну, Вовыч, будь человеком-пауком, там темно и пыльно, а я девочка! — канючила я, преданно заглядывая в глаза.
К слову сказать, в комнате, где обосновался наш великий и могучий Повелитель всея Сети, было не намного чище, чем в кладовке с пафосной табличкой «Архив», в которой хранились не оцифрованные данные времен расцвета Римской Империи. Туда послали меня, а я теперь пыталась послать Вывыча. Приятель посылу внимать отказывался. Я упорствовала, он тоже. И прятался от меня за стеллажом с живописно разбросанным околокомпьютерным хламом. Сколько бы я не заходила в святая святых, а место это было доступно только избранным, железяки лежали в том же порядке, словно их дизайнер разложил, а Вовыч периодически с них пыль стряхивал и обратно водружал, выверяя расстояние по линейке.
Я сузила глаза, посмотрела на парня сквозь стеллаж и пошла с козырей.
— Скажу Ленусику, что я на твоем диване спала. А остальное она сама додумает.
— А вот это уже не по-товарищески, товарищ Стержинская! — возмутился Вовыч и явил себя на белый свет, чутка обмотавшись паутиной.
— Вот, видишь? Ты уже готов для свершений! — я брезгливо ткнула пальцем в испачканный свитер.
Вовыч душераздирающе вздохнул и отправился творить добрые дела. Я пошуршала следом.
13
Тайная комната находилась рядом с вместилищем железа. Ловить ключ, восседая на метле, не пришлось — было не заперто, так как ни одна душа за здорово живешь туда бы и так не сунулась. Даже вездесущая Иванна, швабра которой побывала во всех уголках необъятного офиса, опасалась соваться в темное царство.
— Да пребудет с тобой сила, юный подаван, — напутствовала я Вовыча и радушно распахнула дверь в архив, свет включился автоматически.
— Может не надо? — попытался сдать назад парень, но судьба в моем лице была непреклонна.
— Вов, — уже не дурачась, сказала я, — я правда не могу, там паутина, а ты меня знаешь, влезу — буду орать дурниной и метаться по офису с бессмысленным взглядом.
— Ладно. Что искать? — сдался он и взглядом трехсотого спартанца вперился в густо стоящие ребрами к нам стеллажи, серые и пушистые от вековой пыли.
— Надо найти проект за пятый год.
— Нашей эры или еще до?
— Остряк, ржунимогу. Там на полках таблички с годом есть. Нужно за ноябрь. Тащи все, что найдешь, потом сама разберу.
Я осталась на пороге, а Вовыч исчез из поля зрения. Слышно было, как он чихает и чертыхается. Расстояния между конструкциями из перфорированного железа было как раз на ширину его плеч, а они у Вовыча не сказать, чтоб сильно широкие. Среднестатистические такие плечи. Все прочее вполне себе рельефное и подтянутое, соразмерно его 180 см. Я помнится, как раз на рельеф вида сзади и повелась сначала. Глаза у Вовыча серые, с желтоватыми прожилками и жесткие русые волосы ежиком.