Даня вначале подумывала в ответном сообщении изобразить символами нечто, похожее на пухлый зад (в знак протеста, конечно же), но в последнюю секунду передумала. Банально, вульгарно и по-детски. А она взрослая разумная женщина как-никак!
«А сейчас взрослая и капец какая разумная женщина нажмет на кнопку, дождется лифт и махнет домой, чтобы заняться бытовухой, – уговаривала себя Даня, вдавливая в панель кнопку вызова лифта. – Я, конечно, записалась в добровольные няньки, но вовсе не собираюсь шарахаться по первой команде какого-то там мелкого задиры. Если ему что-то требуется, то нужно нормально объяснять. А не кидать отдельные команды типа «сидеть», «лежать» и «кусь»!»
Двери лифта открылись. Даня качнулась из стороны в сторону, крепче сжала телефон и, чертыхнувшись, толкнула створку, ведущую на лестницу.
«Так-то я могла и на лифте на один этаж спуститься. А тут прямо пафос на пафосе!» – Укрепив пирамиду раздражения еще одной гневной мыслью, Даня вышла в новый коридор.
Тишина. И ни души.
– Да чтоб вас всех!
Ее голос потонул в удручающей тишине, точно в густой жиже болота.
– Не буду я слушать команды какого-то паршивца!
Тишина снова поглотила ее злость.
– Черт.
Даня прошла по коридору и упала в первое же попавшееся кресло.
«Удобненько… А-а-а, нечего расслабляться. Сколько мне его здесь ждать?»
Новые указания не поступали, поэтому Даня оставалась на месте.
«Левин был с ним резковат. Будто унизить его хотел. Но в этом нет смысла. Зачем ему выбивать из колеи свой главный источник дохода? Сам же превозносит мальчишку над всеми, и тут же шлепает мокрым вонючим тряпьем по лицу. Метод воспитания, что ли? Жуть. В общем, если Принцесса захочет высказаться, я буду не против. Ни словечка не скажу. Пусть меня ругает. Наверняка думает, что мы с Левиным учинили заговор. И теперь я враг номер один. Фу-у-ух… Удружил начальник. И как, интересно, мне теперь справляться с этим мелким злыднем?»
Тоска с каждой минутой давила сильнее. Даня прижимала колени к груди и баюкала мобильный на раскрытой ладони.
Какая потеря времени. А ведь она могла уже вовсю пользоваться внезапной передышкой. Закупиться продуктами, например. А что там у них со стиральным порошком? И в аптеку бы стоило забежать. Вдруг Лёле к вечеру станет хуже. Пара леденцовых пастилок могла бы спасти положение. Младшенький люто верил, что леденцы от горла спасают от любых болезней – чудесная панацея. И ведь работало же. Сила самовнушения в действии. А еще вот-вот наступит конец месяца. Они так и не договорились насчет костюма для Лёли на аниме-фестиваль. А левый кроссовок Геры скоро будет просить «покушать», если быстрее не отвалится вся подошва.
«И сполоснуться бы не мешало. – Даня потерлась щекой о коленку. – Ощущение, будто его запах на мне. Везде. Словно пропитана им с ног до головы. Паранойя, конечно, но… Шацкая, не в твоих правилах расслабляться на чужой территории. И что? Взяла и заночевала… Ночевка… И Кира когда-то там упоминал про поездку с классом… Куда? Когда? На два дня? С ночевкой? В таких поездках же никакого контроля! Там же девочки тоже будут. Мне нужно поговорить с ним о необходимости предохраняться? Да ладно, спокуха, ему же всего шестнадцать. Не-е-ет, уже шестнадцать! Молодняк с каждым годом созревает все быстрее. А вдруг у них там девчонки уже того… готовые. Может, они уже сами напрыгивают? Дерзкие девахи? Ну нет, я должна переговорить с Кирой. Хотя… Кира… это же Кира. Прямо представляю его лицо, когда я буду нести всякую чушь на подобную тематику…»
Даня хихикнула. На этот раз тишина поддержала ее эмоциональный всплеск. Хихиканье тихим эхом отразилось от всех уголков.
Забавное занятие: сидеть в одиночестве в коридоре. Мысли скачут, будто овцы в сонной считалочке. Переносятся с одной идеи на другую: от покупки хлебушка и бытовой химии до ранних связей малолеток.
«А моим половым воспитанием никто не занимался. – Даня, криво улыбаясь, откинула голову и воззрилась в потолок. – Никто ничего не объяснял. Никто не говорил «нельзя». Может, поэтому я такая развратница?»
Ее волосы пахли шампунем Якова. Но не тем дешевым, что она притащила ночью.