Даня приоткрыла глаза и слегка приподнялась, опираясь на левый локоть. Тут же вокруг нее обвились руки, и Яков с силой прижался к ней. Даня замерла, растерянно ткнувшись носом в его висок. Дыхание Якова было прерывистым, от тела исходил жар. Он словно был в лихорадке. Зажмурившись, как и она недавно, мальчишка издал тихий стон и, приоткрыв рот, прижался губами к ее плечу.
Это был пронзительный крик, полный страдания и боли. Но его никто не услышал, потому что он был беззвучный.
Никто, кроме Дани.
Как поступить? Бормотать что-то успокаивающе бессвязное, как делал это не совсем трезвый, но заботливый отец? Кто в этом мире может подсказать, как поступить правильно?
Поморщившись от натуги, Даня, приподнявшись вместе с Яковом, повернулась на бок. И тоже обняла мальчишку. Крепко. Насколько хватило сил.
Так они и лежали, пока с трудом добравшиеся до них Глеб и Дарий не сняли с нее Якова. Даня от помощи отмахнулась и с кряхтением поднялась сама.
– Яков… – Слишком много эмоций на одно-единственное слово. Глеб, похоже, и сам запутался в собственных чувствах. – Кровь? – Мужчина обеспокоенно схватил племянника за запястья. На руках мальчишки и правда была кровь.
– Это… не моя, – тихо пробормотал Яков и оглянулся на Даню.
– Ой-ой. – Она покосилась вниз и отрешенно проследила за тем, как по ее разодранным об лед рукам катятся крупные капли и, на миг повиснув на коже, срываются вниз, на поверхность катка. Лед вокруг нее уже приобрел все оттенки красного. – Мне бы ватки…
Глава 2. Ангелы не спят
– Что мы больше не делаем?
Даня хмуро уставилась на мужчину напротив. Тот, в свою очередь, смотрел на нее и явно ожидал ответа.
– Так чем мы больше не занимаемся? – Интонации мужчины стали еще более вкрадчивыми.
– Не выходим на лед без подготовки? – предположила она и, неловко пошевелив поврежденной рукой, засопела.
– Правильно. – Штатный медик агентства, которого Глеб представил как Павел, домчался до спортивного комплекса в считанные минуты. – А еще не выходим без снаряжения и мотивации не тереться об лед открытыми участками тела. – Мужчина придирчиво оглядел Даню. – Вам я вообще рекомендую выходить на каток только в экипировке хоккеиста. И сверху шлем. Обязательно вратарский.
Штатному медику было около сорока. Приятная наружность, легкая небритость, медные волосы с парочкой седых прядей и прозрачно-голубые глаза. Руки у мужчины были просто громадными, а пальцы пухлыми, но, несмотря на это, он, обрабатывая Данины раны, весьма аккуратно орудовал всем этим набором.
– Хорошо. – Девушка послушно закивала, про себя же проворчав, что фиг кто ее еще на лед заманит.
– Вот и умница. – Павел порылся в карманах пиджака и с наисерьезнейшим видом вручил Дане пластмассового мишку на цепочке, повязанной вокруг маленького пакетика с тремя мармеладками.
В дверь подсобного помещения, любезно предоставленного им дедулей-охранником под временный медблок, постучали.
– Войдите, – любезно разрешил неизвестному Павел. – Мы не голышом.
Даня фыркнула. Получилось несколько нервно.
В комнату вошел Глеб. Его взгляд скользнул по перевязанным рукам Дани, брови дернулись.
– Как наша героиня? – Изобразить бодрость он не сумел. Все портило виноватое выражение на лице.
– Ваша героиня – морской пехотинец, не иначе. Даже не пикнула ни разу, пока я обрабатывал повреждения на руках. – Павел покачал головой. – Повезло, конечно, что это поверхностные раны. Одни царапины, хотя и глубокие. Но все равно должно быть больно.
– Я не придаю значения физической боли, – пояснила Даня. – Поорать, порыдать – бесполезное дело. Не полегчает уж точно.
– Полегчает, полегчает, – возразил Павел. – А особенно, если кто-то рядом поддержит да пожалеет.
– Пфф… Извините. – Даня прижала тыльную сторону ладони к губам, сдерживая еще один рвущийся наружу смешок. – Не надо меня жалеть. Честно, не надо.
– Говорю же. – Павел пожал плечами. – Солдат.
– Судя по всему, нашему агентству повезло с новым сотрудником. – Глеб улыбнулся Дане.