– Если бы сейчас вы были здесь вместе с Глебом, боюсь, прекрасная половина человечества свихнулась бы от счастья, – уверено заявила Даня. – Женские сердечки не выдержали бы такой мощи. Да, да, – она закивала в ответ на вопросительный взгляд Якова. – Сегодня все глазеют на тебя. И шеи будут сворачивать тоже из-за тебя. Да, посмотри на них. Только не пались сильно.
Однако Яков не стал оглядываться, чтобы убедиться в силе своего очарования. Он не спускал глаз с Дани.
– Ты тоже? – Его голос почему-то стал тише на последнем слоге. – Обратила бы на меня внимание?
– Я? – Она картинно развела руками. – Если бы мы не были знакомы, и я бы увидела тебя сегодня в первый раз, то волей-неволей, но я бы на тебя уставилась. И прости, глазела бы в открытую и весьма невежливо. Вероятнее всего, открыла бы рот. И пялилась бы до бесконечности. Наверное, тебе бы пришлось прятаться от моего взгляда. И, пожалуй, уносить ноги.
Нежданно в торговом центре появилось свое собственное солнышко. Сердце кольнуло, а потом забилось так сильно, что стало трудно дышать. Даня до боли сжала краешек меню. Никто ее к этому не готовил. Никто не предупреждал, что ворчушка и любитель потрепать нервы Яков Левицкий умееттакулыбаться. В этой улыбке было нечто по-детски искреннее, нечто милое и совершенное, как в бликах солнца на водной глади.
Нельзя. Нельзя его никому показывать.
Даня ощутила, что ей жизненно необходимо запереть это ослепительное создание в чистой светлой комнате. Спрятать от всех. И никому не позволять на него смотреть.
Она постаралась выдохнуть. Воздух царапал внутренности, будто содержал в себе миллионы крохотных песчинок.
Ужасно.
Когда-то ее уже посещали подобные мысли. Даня задумалась. Верно. В тот момент, когда она впервые увидела Якова на катке. Его движения, его скольжения, его порывы. Новое наваждение было не слабее предыдущего.
Снова навязчивые идеи о собственничестве.
Она не может украсть Якова, не может скрыть от других и сделать так, чтобы он принадлежал только ей. Он – не вещь.
«Это всего лишь обычная реакция. – Сердце не хотело успокаиваться. Впору было замедлять его вручную. Или схватить так, чтобы оно и вовсе перестало биться и тем самым выдавать ее. – Любой бы попал под его воздействие. Любой бы почувствовал себя маньяком. У него даже цвет глаз стал светлее… Перестань. Прекрати улыбаться! Иначе я тебя…»
Живот скрутило. Даня быстро отвернулась и выдохнула. На мгновение ей показалось, что она превратилась в Ирину Шацкую – в маму, ту, что безумно вожделела отца. Вот кому по-настоящему хотелось стать безраздельным собственником одного-единственного человека. В учет не шли ни желания, ни эмоции, ни чувства.
«Я как мама?..»
– А ты была здесь раньше?
Как же вовремя Яков задал вопрос! Он практически спас ее от устрашающих мыслей.
– Была. – Даня прижала ладони друг к другу, а потом крепко сжала в единый кулак. Ей полегчало. – Но тоже давненько. Тут еще, по-моему, кофейня была. Только напитки и десерты подавали.
«Ого, все пялятся. – Даня неуютно завозилась на стуле. – Он и так слишком много внимания привлекает. А тут еще такие эмоции показывает. Мне надо меньше шевелиться. Я здесь раздражающий элемент».
– И… – протянул Яков.
– Что? – Даня недоуменно покосилась на него. Улыбка пропала, но он продолжал сиять, словно священное сокровище. Или это всего лишь игры воображения?
– Ты тогда носила очки.
– Да… В то время было дело. – Дане показалось странноватым, что последнее высказывание Якова было утверждением, а не вопросом. Он как будто констатировал. Хотя она ведь сама рассказала ему, что когда-то носила очки для украшения. Может, предположил?
– И мы с тобой…
В этот момент им принесли заказ. Яков весь подобрался. Сложно было понять, что за мысли гуляют в его голове, но жаркие взгляды молоденькой официантки он даже не заметил. А ведь девчонка была симпатичной, и на вид – возраста Якова. И уж, несомненно, была намного лучше бесстыжей Даниэлы Шацкой, которой полезно было бы побиться лбом об стол, чтобы избавиться от всяких глупостей в голове.
Даня демонстративно придвинула тарелку с бульоном ближе к Якову. Рядышком уместила тарелку с овощами. Никуда не денется, схомячит все.
– И что мы там с тобой? – спросила она, окуная ложку в собственный бульон. – Ты вопрос не успел задать.
Пару секунд Яков просто смотрел на нее. А потом улыбнулся. И опять безжалостное «солнышко» шарахнуло Даню по уязвимому восприятию.
– Неважно. – Мальчишка с интересом осмотрел принесенные заказы, сравнивая их между собой. – Ты заказала себе то же, что и мне? А как же морепродукты? Ты же хотела.
«Смотрите-ка, а он меня, оказывается, слушает».
– Принцип солидарности. – Даня спешно напихала в рот помидоров и воинственно махнула вилкой. – Фобы мофивифовать.
– Слюной брызжешь, – хмыкнул Яков и потянулся к столовым приборам. – Ладно, считай, мотивировала.
Даня искренне порадовалась, что мальчишка не пытался больше завязать разговор, и им удалось покушать молча. Под конец, пока Даня поворачивалась, чтобы вытащить из сумки кошелек, Яков слетел со стула и быстро прошагал до самой стойки. Их симпатичная официантка только-только готовилась принести им счет. Появление Якова у стойки привело в бурный восторг весь персонал. Даже мужчина за барной стойкой вмиг приосанился и с заметным интересом принялся вслушиваться в завязавшуюся беседу.
Минуту спустя Яков с важным видом повернулся в сторону Дани и поманил ее к себе. Подергал пальцами точь-в-точь, как она проделала это утром, призывая его зайти вместе с ней в кабинет гендиректора Левина. Не хватало только эпичного «кис-кис».
«Выпороть. Срочно выпороть».
Даня направилась к выходу. Как она и предполагала, женские взгляды беспрерывно следовали за Яковом. Вряд ли все эти дамочки поголовно были любительницами мальчиков-милашек. Вкусы-то у всех разные. Но, черт бы побрал всех и вся, не глазеть на Принцессу было просто невозможно. Силы воли не хватило бы уж точно.
– Э-эм…
– Я уже заплатил. – Яков ловко уцепился за ее рукав и потянул дальше.
– А сколько…
– Нисколько. Я угощаю.
«Так не пойдет». – Даня резко тормознула. Якова остановка заставила дернуться назад. Он все еще держал ее.
– Это компенсация? – строго спросила Даня. Не в ее принципах было принимать что-то от мужчин. По крайней мере, просто так, беспричинно. В понимании Дани такие жесты несли в себе ожидание некой ответной реакции. Чего-то равноценного.
Яков недовольно потянул ее за рукав.
– Я просто так захотел.
– Это компенсация? – повторила девушка и ткнула большим пальцем через плечо. – За то, что тратишь мое время и заставляешь таскаться с тобой?
Брови мальчишки дернулись. Он отпустил ее рукав.
– Да-а, – неохотно пробубнил он.
– Тогда ладно. Куда дальше?
Но Яков не двигался с места.
– Расчетливая?
– Весьма.
– Холодная?
– Как морж, – моментально отреагировала Даня.
Оба посмотрели друг на друга и почему-то с удивлением. А затем Яков расхохотался.
«Ик!» – Даня действительно икнула, правда мысленно. Она никак не ожидала, что Яков вцепится в ее руку. И он реально не взял за руку, а именно «вцепился» – крепко-крепко, будто заранее боясь, что девушка будет вырываться.
Даня так и хотела поступить, тем более что сердце вновь устроило бешеные скачки. Однако их борьба и ее грубость могли привлечь ненужное внимание.
«Блин, а вдруг нас сфотографируют? – боязливо оглядываясь, думала Даня. – Хотя никто к нему особо не кидается. Видимо, Яков еще не достиг уровня звезды, которую рвут на сувенирные тряпочки».
– Куда ты?! – Даня едва успела среагировать – как-то они очень лихо вписались в поворот. На последнем элементе все же качнулась, теряя равновесие.