Разбушевавшееся тело вмиг подсело на эти ощущения. Ему будет их не хватать. Постоянно. Уже не хватает, хотя оно почти начало утопать в них. Оно требовало больше. Прямо сейчас.
Нежность сплеталась с жаром. Даня вжала ладонь в затылок Якова и практически впилась в него, не позволяя продохнуть. До нее доносились судорожные вдохи. Он дышал через нос – еле-еле, однако оторвать девушку от себя не пытался.
Напротив, как только Даня усилила напор, руки Якова оплели ее тело. И если ее ладонь, покинувшая его поясницу, уже успела прогуляться по всей мальчишечьей спине, его руки упорно застыли на девичьей талии. Ненавязчиво деликатная хватка.
А потом он тоже подтолкнул ее ближе.
Они жались друг к другу. Прижимали другу друга к себе. Сжимали друг друга в объятиях.
Словно боясь потерять. И цеплялись сильнее с каждой секундой, будто ослабление напора могло повлиять на близость. Как будто потеряй они контакт, и реальность унесет их прочь. В противоположные стороны, в другие края, в иные миры.
До Дани донесся стон.
Да чтоб она чьи-то стенания посчитала приятными? Да ни в жизнь!
Но этот стон был до умопомрачения сладким.
Она тут же навалилась на Якова, притиснув того к двери. Рука лихо прошла маршрут по накатанной идеальной линии спины и почти добралась до подтянутых выпуклостей чуть ниже поясницы, прикрытых полупрозрачной тканью леггинсов.
В дверь робко постучали.
Даня в ужасе замерла.
Язык Якова бойко прошелся вокруг ее языка, породив новую волну жара. И когда только успел смелости понабраться? Только-только учинял робкие поползновения, а тут прямо воспылал. Кто там говорил, что он налету схватывает?
Даня уперлась в дверь ладонями и рывком оторвалась от Якова. Как же они сильно прижимались друг к другу! Разрыв контакта, и тело немедленно окутал холод. Как будто они создали единый источник жара посреди ледяного мира, и разлука мигом продемонстрировала разницу.
«Еще…» – прошептал Яков, едва справляясь с неровностью собственного дыхания.
Поблескивающие от влаги губы. Истома в сияющих глазах. Чуть взлохмаченные волосы.
«Надо наброситься», – прагматично подсказало тело.
– Даня-я-я! – пугливо позвала с той стороны Шушу. – Все в порядке? Может, помощь нужна?
«Нужна. – Даня попятилась. – Мне нужна».
Секунда. Две. Семь.
«Соберись, Шацкая!»
Вот оно!
– Ну что? – как можно более резко спросила она, демонстративно проводя костяшкой пальца по нижней губе. От усердия едва не стерла верхний слой кожи. – Встряхнулся?
Яков заморгал.
«Давай уже, приходи в себя. Нечего тут эротизм на километры вокруг распространять!»
Если бы это было не настолько палевно, Даня с удовольствием отхлестала бы себя по щекам. Она и так ощущала себя корабликом, который яростные волны кидают из стороны в сторону. Сердце выбивало бешеный ритм, ноги подкашивались, а перед глазами будто блестяшки в пляс пускались.
Несмотря на шаткое состояние, Даня сумела выдать дежурное рявканье:
– Левицкий, работа!
– А, да, да, я уже тут, – вместо мальчишки испуганно отозвалась Шушу. Наверное, толком не расслышав, решила, что Данин вопль был обращен к ней.
Мысленно чертыхнувшись, девушка шагнула вперед и протянула руку к Якову, который по-прежнему подпирал собой дверь и беззастенчиво пялился на нее.
– Не стой столбом. Двигайся! – Хотя Даня и добавила в голос щепотку угрозы, реализовать нечто такое устрашающее в реальности сейчас вряд ли смогла бы. Даже дотронуться до него не сумела бы. – Надо дверь открыть.
Тяжелое дыхание Якова все еще напоминало о постыдном срыве.
«Только не задумывайся об этом сейчас, Шацкая. Прошу, просто не думай».
Мальчишка наконец отодвинулся – медленно, как взятый на буксир кусок айсберга. Даня распахнула дверь. И Шушу влетела в помещение.
– Ой, ой, ой! Нас уже ждут! – Она бросила мимолетный взгляд на Якова.
Тоненький взвизг оглушил сразу всех. Щелкнул панда-телефон, и после тщательного изучения полученного фото последовал еще один вскрик.
– Разлохматился! И вот здесь складки ткани не в ту сторону направлены. И зачем ты съел весь блеск с губ?!
«Шушу, пожалуйста, прости», – мысленно извинилась Даня, следя за метаниями визажиста. Полезное буйство сопровождалось страдальческим причитанием.
– Я не уследила. – Даня постучала себя по виску. – Его Величественность изволило споткнуться и шлепнулось на пол. Признаю, виновата. Твоя работа подпорчена.
«Суховатое пояснение. Но надеюсь, Шушу не будет вдаваться в детали».
– А Какао шлепнулась на меня сверху.
Даня едва не подавилась воздухом. Надо же, кто очнулся!
Шушу, не переставая работать с волосами Якова, переводила растерянный взгляд то на одну, то на другого.
– Да-а, – выдавила Даня. Как только Шушу отворачивалась, в сторону мальчишки летели злобные зырки. – Я тоже… споткнулась. И прямо на него… – Воистину дьявольский контрольный точно в бледное местечко между бесстыжими зелеными глазищами. – И основательно помяла… его.
Левая бровь Якова уползла вверх. Это что там промелькнуло на раздражающе идеальной физиономии? Заинтересованность?
– Она меня помяла, – подтвердил Яков.
Даня чуть не взвыла. Невообразимо сильно выпирающий подтекст. Как же чудесно, что Шушу ни слова не понимала из их глупейшего диалога.
– Ничего, – визажист попыталась утешить обоих. – Я мигом все поправлю.
«Кое в чем ты помочь уже не в силах».
– Время, время, время! – Шушу замахала руками, словно пытаясь вытолкать воздух с его законного места. – Давай же, Яков, на выход. А ты, Дань?
– Я прямо за вами. Через минуту. Левицкий, – Даня неосознанно отшатнулась, когда он обернулся, хотя между ними уже было значительное расстояние, – ты готов к работе?
– Конечно. Тем более меня подготовили…
– Иди уже.
Хорошо, что Шушу утянула его прочь. Даня уже еле сдерживалась. Закрыла дверь, взяла со стула свой шарф, сложила его в несколько слоев, а потом, уткнувшись в мягкую поверхность, издала пронзительный вопль. Шарф поглотил крик.
«Что же ты натворила! Ущербная идиотина! Это не ты была. Это не я. Как будто…»
Телефон завибрировал, приняв разом несколько сообщений – от близнецов и от Киры. Удивительно, как слажено они мыслили.
Вчитываясь в невинные строчки – «Как дела?», «Что делаешь?», – Даня ясно осознавала, что за всей этой ширмой скрывалась жажда получения информации иного рода.
Что ж, уважаемая Даниэла Шацкая. Как там у тебя обстоят дела в реальности?
Даня спрятала телефон в карман, так и не ответив ни на одно из сообщений.
«Мне необходимо найти другую работу. И срочно».
* * *
Мимо Дани пронеслась худенькая нескладная девушка. Длинные руки бились о бока, словно внутри был запрятан не костяной каркас, а сложные плетения из мулине. Челюсть беспрестанно клацала – она как будто подзабыла, что вполне способна закрыть рот. А выпученные глаза впору было хватать налету, если те все-таки решили бы окончательно вывалиться.
– Дианочка, ну что ты там копаешься?!
Что-то невнятно пробормотав, Дианочка устремилась на зов. Тонкие ручки захлопали по бедрам, как сорвавшиеся от ветра пластины жалюзи об оконное стекло.
– Дорожку! Дорожку!
Посторонившись, Даня позволила еще одной девушке проскочить в щель между ней и стеной. Судя по полупрозрачному одеянию и ухоженной внешности, эта была одной из моделей.
Глубоко вздохнув, Даниэла Шацкая разрешила суетливому потоку себя поглотить. Беготня вокруг не замедлялась ни на мгновение. А самое сосредоточие хаоса наблюдалось в центре студии – у основания многоуровневого возвышения, имитирующего скалы.
Виктор Безбожиков, тот самый арт-директор проекта с хрустящей шеей и аккомпанементом из фырканья по каждой дрянной мелочевке, стоял на нижней возвышенности скальной имитации и, покусывая краешек планшета, глубокомысленно пялился на Якова. За то короткое время, что Даня потратила на уединенное самобичевание, Левицкий успел накрепко завладеть вниманием всех присутствующих. Даже снующий туда-сюда народ из стаффа успевал нет-нет да и кинуть пару возбужденных взглядов в сторону ангельского создания.