Морально Даня готовилась к тому, что остаток недели будет адским. Но судьба (а вернее, всемогущий гендиректор Левин) распорядилась иначе. На фотосъемках Якова сопровождал Дарий. Даня же, по распоряжению Глеба, всюду следовала за боссом. Это походило на быстрый формат обучения. Он делился опытом, приводил примеры из практики, рассказывал об особенностях заключения контрактов, условиях, подставах, «подводных камнях». Рекламная сфера была Дане мало-мальски знакома, поэтому она достаточно быстро схватывала суть и, судя по благожелательному выражению на лице Левина, задавала правильные вопросы.
Глеб не вспоминал о вечере их совместного времяпровождения и за последние дни ни разу не переключился на темы, касающихся чего-то, помимо работы.
«Затаился», – тревожно постукивало в голове, но Даня старалась отогнать беспокойные мысли. Ей хотелось верить, что гендиректор вконец разочаровался в ней, как в особи женского пола, и успешно забыл о своем жутковатом обещании «быть серьезным». Они обедали вместе еще несколько раз, и Дане было приятно осознавать, что Глеб позволяет ей выбирать те кафе, в которых она способна заплатить за себя сама и без значительного ущерба общим семейным финансам. От него по-прежнему поступали предложения в стиле «могу ли я вас угостить?», мягко намекающие на то, что он не прочь оплатить ее счет за обед. Но в то же время и не настаивал, если получал отказ. А отказ от Дани Глеб получалпостоянно.
Во время одного из таких обеденных перерывов Даня поняла, что за обсуждением рабочих моментов в компании Левина ей намного спокойнее, чем в случае, если бы она продолжала выполнять обязанности в качестве менеджера при Якове.
Еще бы. После всего, что учудил Левицкий.
Жаль только, что передышка была временной. Верным помощником гендиректора был Дарий, а вовсе не Даня. Скоро ей придется вернуться и столкнуться с неизбежным.
После сцены на детской площадке Даня была сама не своя. Даже Агафья, не отличающаяся особой чуткостью, забеспокоилась. Весь вечер надоедала своим мельтешением, предлагая то супчик, то блинчики. И это с учетом того, что ни одного из этих блюд у нее при себе не было.
А ночью Дане приснился сон. Подробностей она не запомнила, но проснулась с четким осознанием, что сотворила в своих сновидениях нечто неприличное.
И там был Яков. Один элемент сложился с другим, и Даня, свалившись с постели, метнулась в ванную, чтобы нырнуть в ледяной душ.
«Лучше бы он был несовершеннолетним, – посетила ее безумная мысль. – Тогда бы меня серьезно сдерживал Уголовный кодекс».
Братья Шацкие чувствовали, что нервозность сестры повысилась в разы, поэтому старались лишний раз под ноги не лезть. С беседами по душам у них никогда не складывалось, что не мешало Гере и Лёле старательно написывать ей сообщения каждую свободную минутку. Причем содержание сообщений обычно было бредовым. Писали обо всем: от погоды за окном, паршивого вкуса запеканок из школьной столовой до необычных грязевых пятен на туфлях биологички, отчего лакированные мыски походили на морду Венома – персонажа из комиксовой вселенной Человека-Паука. Казалось, их не особо волновало, о чем разговаривать, главное – получать ответные сообщения от сестры.
«Словно боятся, что я сбегу», – отстраненно размышляла Даня, фотографируя дизайнерские разрезы на заднем кармане нежно-голубых брюк Фаниля, беспечно щебечущего с Петро, чтобы прикрепить к ответке братьям с надписью «Как будто Росомаха когтями прошелся».
Кира наоборот – не донимал ее перепиской. Однако каждый разговор после ужина начинался с предложения рассмотреть вакансию, которую он нашел, пошарившись в Интернете. Но все неизменно заканчивалось одним: Даня напоминала, что Кира в этом ничего не смыслит, а брат, ни капли не обидевшись, обещал, что поищет еще.
«Да они в ужасе. – Это было очевидно, но лишь для Дани. – И я в ужасе. Они не знают, что делать. И я – без понятия. Какой-то выбешивающий конец света».
– Ты готова, бамбинка? – Фаниль, хитро покусывая щедро обмазанные блеском губы, нетерпеливо притопнул каблуком.
– К чему? – насторожилась Даня.
– Агась, правильно опасаешься, – поддержал ее Петро. – С ним расслабляться вообще не советую.
Они расположились в одной из переговорных на верхнем этаже агентства. Гендиректор Левин покинул их минут десять назад – чтобы разобраться с какой-то местной проблемой. Кажется, Эмиль снова поссорился с Элей, и Эля ему наваляла.
– Увидеть платье! – Фаниль театрально раскинул руки, точно ведущий, объявляющий выход новоиспеченной звезды. – Стелла его уже закончила.
Даня смутно помнила девчушку с длинной челкой, которая представилась как ассистентка Стеллы – знакомой Фаниля. Не откладывая в долгий ящик, она с воистину реактивной скоростью сняла с Дани мерки, нащелкала пару фотографий, чтобы «неимоверно занятая» Стелла знала, с «каким материалом ей предстоит работать», а затем унеслась в закат. Похоже, знакомая Фаниля не сильно заморачивалась по поводу процедуры снятия мерок в отличие от него же, обожающего устраивать из этого целое шоу.
«Так быстро сшила. – Даня занервничала. – Хотя ничего удивительного. Мероприятие уже на носу, буквально через день…»
Это была вовсе не тревожность предвкушения, а всего лишь попытка настроиться на до жути смущающий разговор. Договоренность об оплате в рассрочку.
«Блин, только бы со стыда не сгореть».
Цену платья и работы ей еще не озвучивали, но Даня заранее приготовилась к худшему.
– Ну, давай, давай, давай, Петро! – поторапливал ассистента Фаниль. – Снимай чехол а-а-аккуратно.
– Погодите. – Когда оба посмотрели на нее, она сдержано поинтересовалась: – Меня интересует оплата…
– Ох, почему тебя интересуют такие мелочи? – Фаниль, возмущенный тем, что его прервали на середине наиинтереснейшего занятия, махнул Петро рукой, призывая продолжать.
– Но Стелла, думаю, желает получить деньги за работу, – усилила напор Даня.
– О чем ты, бамбинка? – Фаниль, засопев, сам схватился за молнию на чехле. Та заела. – Оплата уже получена.
– Получена? – Даня с трудом сглотнула. – Кто… Кто заплатил?
– О, у Глебушки-воробушка тоже этот вопрос возник. Вы прямо такие приземленные. Нет бы порадоваться красоте.
«Че-е-ерт».
– Что? – Чувствуя ее тяжелый взгляд, Фаниль заерзал. Молния на чехле не поддавалась. Петро вздохнул. Он уже устал держать вешалку на весу. – Оплатили твое платье, мур-мур. Будь спокойна. Твоя сладкая Принцесса оплатила.
«Но мы же не достигли с ним договоренности в тот раз!»
– Он что-то передавал? – Даня присела на краешек стола. – Что-то сказал?
– Кто? – Фаниль продолжал сражаться с молнией.
– Принцесса.
– Э-э… – Мужчина перестал трясти чехол и с любопытством глянул на нее. – Не припоминаю. Да и отдельных встреч – без тебя, имею в виду, – у нас не было. Наверное, он вел переговоры со Стеллой напрямую. А она только попросила меня доставить тебе платье. А, и запечатлеть на вечере. Если ты будешь не против, и платье придется по вкусу, она хотела бы выставить фото на своей страничке… О! – Фаниль встрепенулся – видимо, сам не успевал за скоростью переключения собственных мыслей. – А он должен был что-то мне передать?
– Забудь. – Даня отвернулась.
– Ну, а что, что, что там у вас?
– Э, агась, а мне тут до полуночи стоять? – возмущенно поинтересовался Петро, встряхивая чехол.
Но отвлекшийся Фаниль его не услышал.
– Вы не общаетесь? Любовнички поссорились?
– Мы не любовники. – Девушка угрюмо покосилась на Фаниля. Пенный хохолок дизайнера подергивался, выдавая восторженную дрожь владельца. – Говорила же.
– И кто виноват в ссоре?
– Мы не ссорились. – Даня закатила глаза. – И мне обязательно присутствовать на мероприятии?