Плечи Грима расслабились, когда Раэль выдохнул.
— Следовало знать, что этот подлый ублюдок будет здесь. Настала очередь Тени. — Заметил Мамонт.
— Ему просто нравится заставлять нас гадать, — добавил Боди.
Сев, я понял, что упал со своего мотоцикла. Ублюдок. Поднимаясь на ноги, я почувствовал, как внутри поселилось что-то, чего раньше не было. Энергия и присутствие, которые ощущались мощными, но не угрожающими. Я знал, что я не одинок.
Он был там.
Мой жнец.
12
Тень
— Просто сделай это, — потребовал я, наплевав, сколько людей пытались отговорить меня от этого. — Я хочу ее имя, — невнятно произнес я, хлопнув себя по груди над сердцем. — Прямо здесь, со звездой.
— С-т-е-ф-а-н-и? — Спросил Диабло, дважды проверяя орфографию, когда Грим упер руки в бедра и покачал головой.
— Неужели никто не собирается вразумить его? Раэль?
— Не смотри на меня, президент. Малыш имеет право помнить о своей любви, и я не могу винить его за это.
Грим тяжело вздохнул и повернулся к Мамонту.
— Ну что, вице-президент?
— Блядь, президент. Мне нечего сказать о любви. Ты лезешь не по тому адресу, черт возьми.
— Он пьян в стельку, — пробормотал Грим. — Мы наклеили ему клубную нашивку, а затем он должен пойти и сделать вторую татуировку в ту же ночь.
— Я не настолько пьян, — возразил я, моргая, когда Диабло толкнул меня обратно на сиденье.
Раэль уже дважды приводил меня в вертикальное положение с тех пор, как я упал и чуть не потерял сознание. Он хихикнул, пожимая плечами.
— Позволь ему получить это, президент. Это все, что у него есть.
— Нет. У него есть мы.
— Я знаю, что хочу, президент, — пообещал я, глядя прямо ему в глаза, — она мне нужна там. — Я указал на свое сердце, и он кивнул, впервые поняв, что я имел в виду.
Этот клуб был семейным. Стефани тоже была моей семьей. Мертва она или нет, я ее не отдам и не откажусь от нее никогда.
Калеб Гиббонс.
Это было второе имя. Мужчина, который резал Стефани ножом, вспорол ее плоть, чтобы отправить послание клубу. Русские и их железная дорога черного рынка хотят уничтожить всех нас, и того, кого мы любим, если мы не оставим их в покое.
Блядь.
Желание отомстить во второй раз наполнило мое тело теплом. Я практически ощущал вкус крови и побоища и с трудом сглотнул, отчасти ненавидя тот факт, что мой Жнец имел тенденцию наслаждаться отдельными частями тела, мучая людей.
Стоя перед зеркалом в своей ванной, я вытер запотевшее зеркало и критически оглядел свое лицо. Заметных изменений не произошло, но я чувствовал, что Жнец тоже пока не раскрыл себя. Сначала он хочет углубить нашу связь. Связь, которая у нас возникла, была новой, и было нетрудно понять, что мы оба упрямые засранцы, живущие в одной шкуре.
— Все в порядке, — заверил я его, уставившись на свое отражение, — но помни, что в первую очередь это мое тело, и последнее слово во всех решениях остается за мной.
По какой-то причине мне показалось, что он издевается надо мной.
— Не будь умником.
Я не почувствовал реакции на это, но это не означало, что ему нечего было сказать. Связь между смертным человеком и бессмертным Жнецом была сильной. Как, черт возьми, кому-то удалось вот так объединить двух разных существ?
У меня было так много вопросов. Хорошо, что Раэль предложил поговорить в любое время, когда мне понадобится.
Я оделся, пригладил свою стрижку и позавтракал, собираясь отправиться верхом в пустыню. Прошлой ночью у меня не было возможности навестить свою девушку, поэтому я поехал на кладбище и сел рядом с ее могилой, рассказывая ей о Жнеце и о том, каким чертовски сумасшедшим был Люцифер, делясь всеми этими новыми впечатлениями в надежде, что у нас будет ощущение, что мы все еще делимся друг с другом важными вещами. Она не могла говорить, но, возможно, ее дух был со мной.
— Я пойду за Калебом сегодня вечером, — прошептал я, вставая. — Он номер два в моем списке.
Легкий ветерок пронесся по земле, и я мог бы поклясться, что она была здесь. Я чувствовал ее присутствие где-то там, и это потрясло меня до глубины души. Моя рука хлопнула себя по груди, когда Жнец заурчал внутри, злой и готовый выцарапать себе путь наружу.
— Ого. Держись крепче. Мы разберемся с этим.
Я поехал по адресу, который, как я узнал, принадлежал Калебу, и заметил черный лимузин, припаркованный возле его дома. Тени появились, когда я припарковался неподалеку и спрятал свой байк за заброшенным трейлером. Было нетрудно подсмотреть за людьми внутри, когда я приблизился, двигаясь с незаметностью опытного охотника.
Должно быть, это мой Жнец.
Я проскользнул через заднюю дверь и тихо присел на корточки, прислушиваясь к разговору. Двое русских сидели за столиком с белым парнем, одетым в мешковатую одежду и большие золотые ожерелья, как будто он был подражателем рэпера. Я видел его фотографию раньше, она была отправлена мне на телефон, как и Барнаби. Русские тоже были в моем списке, но не сегодня.
Нет, этот визит был только для Калеба.
Я забрал кое-какие кассеты и некоторую информацию из вещей Барнаби и узнал, что Стефани ни на одной из них не было. Ксенон помог разобраться с видеофайлами и записями с камер наблюдения, но они показали только двух девушек, найденных на территории Скорпионов, и дюжину других. Все они подвергались жестокому обращению в течение последнего года.
Я ни капельки не сожалел о том, что компрометирующие улики оказались в полицейском управлении. В новостях прошлой ночью сообщили о прорыве в этом деле, и мне было приятно знать, что выжившая девушка добьется своего. Теперь они не смогут сдерживаться, и на "Скорпионов" совершат набег. Черт возьми, им, вероятно, придется ненадолго пуститься в бега, это все того стоило.
Как только русские ушли, я выскочил из тени и обхватил рукой горло Калеба. Он оторвался от земли, пока я пытался не отвлекаться на силу своего Жнеца.
— Ты причинил боль тому, кого я люблю.
Глаза Калеба расширились.
— Какого хрена? Отпусти меня, сука.
Сука? Я почувствовал ярость Жнеца, когда что-то щелкнуло, и я потерял контроль. Мой приятель по бонду решил ударить Калеба головой о ближайший шкаф. Все было бы хорошо, если бы это не было слишком сильно. Наверное, я еще не совсем знал, как немного смягчить удар, потому что голова Калеба выскочила, как толстый сочный клещ, и взорвалась. Кровь, мозговое вещество и ткани были повсюду.