– Почему так долго, Маркус? Когда они уже скажут, что с моим мальчиком? – она прижалась головой к груди сына. – У меня больше нет сил ждать… Это невыносимо…
– Всё хорошо, ма… успокойся… Томми сильный малый, он справится!
– Я не переживу, если…
– Адам и Бриджит Холл? – из дверей операционной вышел уставший доктор.
Марку пришлось придержать мать за плечи, он почувствовал, как подкосились её ноги. Все с надеждой и лёгким опасением смотрели на доктора.
– Операция прошла успешно, – радостные вздохи со всех сторон чуть не заглушили его слова. – Теперь всё зависит от вашего сына. Надеюсь, он скоро придёт в сознание.
– Могу я его увидеть? – обратилась к доктору Бриджит.
– Его сейчас переведут в палату интенсивной терапии. Вы можете заглянуть к нему ненадолго.
– Спасибо, доктор.
Марк передал Бриджит Адаму, а сам отошёл в сторону. Наконец-то он смог спокойно вздохнуть. Всё позади. Его брат будет жив.
– Она тебе дорога, – не вопрос, утверждение. – На что ты готов пойти, чтобы быть с ней?
– О чём вы? – Марк удивлённо посмотрел вниз на сморщенное лицо бабушки Серинды.
– Ты нужен ей, хотя она будет это отрицать.
– Не понимаю…
– Не перебивай! – она ткнула маленьким кулачком ему под рёбра. – Если ты любишь её, то станешь бороться за неё. Несмотря ни на что! Не будь как твой отец! Не отступай сразу, как только запахло жаренным.
– Да, объясните, наконец, что вы такое имеете ввиду?
– Семейный кретинизм… – пробурчала Анна. – У тебя совсем бестолковая голова? – она всплеснула руками в воздухе. – Он прислал ей цветы! Лилии!
– Кто прислал? Причём здесь лилии? – Марк начал раздражаться.
– Она в опасности! Как ты не понимаешь? Кто-то должен её защитить!
От её слов Марка сковал липкий страх.
– Вы говорите о Максиме, внуке Графа?
– Да, дурень ты этакий! Она ничего мне не говорит, но я чувствую, что грядёт беда… – в уголках её глаз скопились слёзы. – Ты должен позаботиться о ней. Она будет сопротивляться, потому что захочет тебя оградить, но ты должен… Понимаешь?
– Успокойтесь, – он взял её за плечи. – Я не позволю никому причинить ей вред, но я должен знать, что ей угрожает.
– Она должна сама тебе всё рассказать. Если узнает, что я тебе поведала о её бедах, обидится на меня. Она и так разозлится, когда узнает, что это я тебя направила к ней, – огорчённо пробурчала бабуля Серинды. – Я слишком стара для этого… – она издала печальных вздох. – В конце концов, я хочу увидеть своих правнуков, даже, если в их жилах будет течь кровь Уильямсов! – она схватила Марка за рукав. – Это-то ты понимаешь?
Марк опешил. Он ничего не понимал. Смотрел на старушку в полном недоумении несколько бесконечно долгих минут. Она, что только что сделала? Фактически сосватала его и Серинду? Слишком много информации в последнее время пришлось ему переварить в своей голове. Он отрешённо перевёл свой взгляд с глаз недовольной чем-то бабули на носки своих лакированных туфель.
– Что ты стоишь подобно соляному столбу? – резкий голос старухи вывел его из лихорадочной задумчивости. – Иди к ней и заставь тебе всё рассказать! Только так ты сможешь ей помочь!
– Почему вы изменили своё мнение обо мне? – вкрадчиво поинтересовался Марк. – Мне казалось, что я вам не очень-то нравлюсь…
– Не обольщайся, мальчик! Ты мне и сейчас не нравишься, – резко оборвала его старушка, – пока я не увижу доказательств твоей любви к моей внучке… – чуть более милым тоном добавила она.
– Любви? – переспросил Марк.
– Вот ты ж… северный олень! – бабулька поджала нижнюю губу.
– Почему вы всё время обзываетесь? – возмутился он.
– Потому, что ты ведёшь себя словно идиот, – просто констатировала старушка. – Когда перестанешь им быть, возможно, я тоже изменю своё отношение к тебе.
– Возможно? – Марк иронично усмехнулся.
– Я не говорила, что святая, – подражая ему, тонко усмехнулась Анна.
Диалог с бабушкой Серинды долго прокручивался в его голове подобно заезженной пластинке. Чем ближе он подходил к палате Серинды, тем медленнее становились его шаги. Что он ей скажет? Как ему заставить её довериться ему? Достоин ли он вообще её доверия? Пустые вопросы. Он принял решение быть с нею несмотря ни на что. На самом деле, он решил это уже давно, вероятно, с той первой минуты, как увидел её аппетитную попку в своём новом офисе. Это чувство было ему в новинку, поэтому он от него долгое время просто открещивался, растворял в дымке иллюзий, что он сильный мужчина, не нуждающийся в женской поддержке.
Она была нужна ему, как кислород, чтобы жить…
– Марк, ты зайдёшь или будешь дальше сверлить меня своим взглядом, стоя в проходе?
Он и не заметил, как дошёл до её палаты.
– Ты позволишь?
– Конечно, – она повела плечиком и даже кротко улыбнулась ему.
Марк сел на стул рядом с её больничной койкой. Окинул взглядом Серинду.
– Как тебе местная кухня? – он решил, что стоит сначала поговорить с ней на нейтральные темы.
Серинда перевела свой взгляд на поднос с недоеденной ею едой. Отодвинула его в сторону, чтобы не мешал. Поправила подушки за своей спиной, попытавшись сесть более удобно так, чтобы их взгляды были в одной плоскости.
– Интересный гастрономический эксперимент, – тихо произнесла она.
– Как ты себя чувствуешь? – он подавил в себе желание взять её за руку.
– Лучше, чем кажется, – она улыбнулась.
– Ты… м-м-м… выглядишь… хорошо… – Марку показалось правильным подбодрить её.
– Неудачный комплимент, мистер Уильямс, – ироничность её тона задела его. – До вас здесь был Алек, – она возвела глаза к потолку. – У него было зеркало. Так что мне лучше знать, как я сейчас выгляжу. P.S.: Ужасно!
– Алек был здесь?
– Да, зашёл рассказать о Томми. Я очень сильно переживала за него и… очень рада, что он жив… – голос её дрогнул и она не смогла сдержать себя, чтобы не расплакаться.
– Серинда, милая… – Марк наклонился к ней и всё же решил накрыть её маленькую ладошку своей. Она не отдёрнула руку и это послужило ему хорошим знаком.
– Марк, – перебила его девушка. – Прости меня, что раньше не сказала тебе правду… что знала о связи наших родителей. – Его лицо напряглось при воспоминании того, как он отреагировал, услышав гневные обвинения матери в адрес Серинды.