– Спроси у своего болвана-внука, где моя девочка? – потребовала старушка.
– Мой внук не болван! – по старой привычке, Патрик не смог промолчать, чтобы не противоречить ей.
– Это ещё следует доказать! – парировала Анна.
Патрик устало покачал головой.
– Ты всегда так!.. – разочарованно произнёс он. – Годы нисколько не смягчили твой характер…
– Годы здесь не причём, – фыркнула она.
Патрик посмотрел на своего внука.
– Марк объясни, что происходит? Где Серинда и Томми?
– Томми в реанимации на третьем этаже, – сказав это, он посмотрел на деда. Затем перевёл свой взгляд на бабушку Серинды. – Она в порядке. Повреждения незначительны. Сейчас она спит. – Старушка облегчённо вздохнула. – Я провожу вас в её палату.
Она протянула ему свою сморщенную ладошку. На миг она показалась ему такой же беспомощной, как Серинда перед своим обмороком. Он крепче сжал руку старушки и помог ей преодолеть несколько ступенек на лестнице. Через плечо Марк посмотрел на деда.
– Я пойду с вами, – сказал Патрик.
– Только посмей и я тебя кастрирую, – процедила старушка. Марк слышал злость в её голосе. – От твоей семьи – одни беды!
– Энни… – тихо прошептал Патрик. В его глазах отразилась неподдельные боль и раскаяние. Марк задумчиво посмотрел сначала на своего деда, а затем на бабушку Серинды. Странно всё это…
Маркус довёл старушку до палаты, в которой спала Серинда. Она потребовала, чтобы он оставил их, но это было невозможно. Поддавшись неведомому импульсу, он смело противостоял взгляду старушки. Наверное, в этот момент она горько сожалела, что не прихватила с собой свой любимый дробовик.
Проиграв войну взглядов, она что-то пробурчала себе под нос и тихими шагами приблизилась к койке со спящей внучкой. Дрожащей рукой она откинула прядку волос со лба своей крошки. Из носа Серинды торчали трубки. Аппарат справа, тихо попискивая, показывал пульс и давление. На ней была больничная сорочка. Повсюду торчали какие-то провода и резиновые трубки. Лицо девочки было очень бледным, отчего порезы на нём выглядели ужаснее, чем они являлись на самом деле. На подбородке виднелся сильный кровоподтёк. Губы сильно потрескались. В этот момент она так сильно была похожа на свою мать на больничной койке. Тогда её дочка умерла, не придя в сознание. Сейчас Анна больше всего на свете боялась, что её внучка тоже не сможет открыть глаза…
Старушка положила свою ладонь на щеку внучки. Из её груди вырвался тихий стон. Глаза заслезились. Слёзы медленно начали стекать по морщинистым дорожкам.
– Моя маленькая девочка… – очень тихо прошептала она. – Мой ангелочек…
Марк стоял за спиной старушки, готовый в любой момент подхватить её. Он наблюдал, как поникли её плечи. Слышал, как дрожал её голос. Инстинктивно, он положил свою ладонь на её плечо, подбадривая. Жестом показывая, что она может ему довериться.
Старушка повернулась к нему.
– Как долго она ещё будет спать?
– Сестра сказала, что пару часов, – не сразу ответил Марк, до сих пор находясь под впечатлением от того, что старушка прекрасно говорит по-английски.
– Хорошо… я, пожалуй, тут посижу, пока она не проснётся… а ты… ступай к своим родным, – она посмотрела на него снизу-вверх. – Ты там нужнее.
– Но… – он хотел возразить, да не нашёлся с ответом.
– Когда она очнётся… – старушка посмотрела на внучку. – Если она захочет, то я пошлю за тобой.
– Никаких «если», – поджав губы, произнёс Марк.
– Это уж не тебе решать! – аналогично поджав губы, ответила бабуля.
– Да неужели? – усмехнулся Марк. – Теперь понятно в кого она такая упрямая. – Старушка лишь безразлично пожала плечами.
Их прервал стук в дверь.
– Прошу прощения, – полицейский переступил с ноги на ногу. – Я должен задать несколько вопросов мисс Свон.
– Она спит, – ответил Марк.