– …напомню вам, – как ни в чём не бывало, продолжил Лео, стоя к агенту в полоборота, – что мы также не находимся в офисе ФБР. У вас здесь нет никаких полномочий, чтобы допрашивать мою клиентку.
Леон развернулся и, сделав несколько шагов («нечаянно» при этом задев плечом агента Китона), подошёл к Серинде. Он взял её за руку, слегка сжав холодные пальчики девушки. Улыбнувшись, подмигнул ей.
– Не волнуйся, Серинда, я смогу защитить тебя от этого надоедливого злобного карлика.
– Вы забываетесь, мистер Кинг! – возмутился Китон. Его лицо покраснело от гнева.
– Я не виноват, что ты ростом не вышел, – фыркнул Лео. – Все претензии генеалогическому древу.
На самом деле Китон был выше среднестатистического роста, но уступал Леону в паре дюймов, от чего грудь последнего буквально выпирало колесом.
Карен подошла к Китону и положила руку на его плечо. Это успокоило агента, но крайне взбесило её начальника. С высокомерным видом Леон подошёл к ним и демонстративно потянул девушку за талию поближе к себе, буквально впечатав в свой бок.
– Ей-богу, как маленький, – пробормотала Карен.
– Чуть позже можешь меня отшлёпать за этот проступок, – на ушко шепнул ей Лео так, чтобы агент Китон непременно услышал его слова.
Кинг вошёл в раж и единственное, что его могло остановить так это конец света! Марк, как и все присутствующие, с интересом наблюдал за троицей. Сначала он не догадывался, что задумал Лео, но после пары фраз, сказанных как бы невзначай агенту Китону, понял, что друг хочет вывести того из себя. Когда человек нервничает, то говорит, порой, больше, чем ему хотелось изначально. Китон – крепкий орешек. Самоуверенный и хладнокровный. Заставить его нервничать – большое искусство. Хвала небесам, Леон именно тот человек, который обладал врождённым талантом «добивать» людей своими словами. Поэтому Марк не вмешивался и взглядом дал понять остальным, чтобы они тоже не встревали в их диалог.
Серинда кусала губы, не понимая, что творится вокруг неё. Этот агент владел слишком большим объёмом информации на неё. Они следили за ней! Наблюдали. Записывали разговоры. Отслеживали каждый шаг… Холодок пробежался по её спине, а к горлу подступил ком тошноты.
– Мне надоело с вами препираться, – буквально выплюнул Китон. – Я пришёл сюда, чтобы предложить мисс Свон сделку!
– Ой, так что вы сразу-то не сказали, Юджин? – Лео покачал головой, прицокнув языком. – Мы все вас внимательно слушаем!
Для наглядности он обвёл рукой, указывая на всех присутствующих, с искренним интересом наблюдавших за разыгрываемым актом пьесы, написанной и спродюсированной гениальнейшим человеком современности – Леонардо Самуилом Кингом!
Да уж… порой Лео мог себе позволить возвысить себя до небес… а иногда и чуть выше…
– Мисс Свон, Бюро предлагает вам прекрасную возможность посадить за решётку одного из самых опасных преступников, – слова Китона, как и тон его голоса, звучали весьма пафосно и напыщенно.
– Что-то я не совсем понял… – начал Лео, перебивая каждого, кто хотел высказаться первым. – В чём суть сделки? Не могли бы вы, любезнейший, пояснить нам, так сказать, ещё раз. Боюсь, в первый раз мы не расслышали вашего предложения.
Агент Китон с нескрываемым презрением окинул взглядом Кинга. Он медленно положил мятную конфету в рот, оценивая людей, находящихся в больничной палате. Серинда сидела на постели с мертвенно бледным лицом, кусая губы и теребя пальцами простынь. Она пыталась не смотреть ни в чью-либо сторону, склонив голову вниз. Маркус Уильямс своим взглядом прожигал дыру у него на лбу. Его дед был хмур, словно туча перед грозой. Бабушка Серинды, милейшая с виду старушка, своим взглядом стальных глаз буквально расчленяла его на маленькие кусочки. Наверное, мысленно она уже даже нашла место где-нибудь за несколько километров от города на безлюдном пустаре, где она сможет спокойно раскидать его останки на радость падальщиков. Его никогда не найдут, а, если даже найдут, то не смогут опознать. Китон сглотнул, представив себе всё это. Картинка была настолько реалистичной, что по его позвоночнику заструились капельки холодного пота. Один только Алек (бывший наркоман) смотрел на него без явного раздражения, скорее, с любопытством. Карен всё время пыталась отвести от него свой взгляд. Он чувствовал, как ей неловко в его присутствии. Она всегда смущалась его. Возможно, он сам виноват, не стоило проявлять рьяное упорство, ухаживая за ней.