– Ханна, к сожалению, некое срочное дело требует, чтобы я на время покинул Лондон.
– Так скоро? – удивилась Ханна; за те несколько недель, что Дэвид прогостил в Миддлборо, он ни с кем не общался и не стремился окунуться в городскую суету. Может, за время отсутствия у него накопились дела? – И когда же ты вернешься?
– Меня не будет по меньшей мере несколько дней, прости. Не хочется бросать тебя, ведь ты первый день в этом городе, но дела не терпят отлагательства. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Что ж, поезжай, раз так надо, – рассудительно решила Ханна.
Лицо Дэвида затуманилось.
– Я делаю это ради тебя и Молли; хочу обеспечить вам достойное будущее.
– Ну да, я все понимаю. – Ханна вздохнула. – Мы будем по тебе скучать, но долг – превыше всего.
– Так я и знал, что ты это скажешь, – Дэвид усмехнулся.
После завтрака он попрощался с Молли и велел ей слушаться маму, затем вскочил на своего породистого серого жеребца. И тут Ханна заволновалась. Не годится, если она просто помашет ему рукой на прощание: как-никак он ее муж. Нагнувшись к ней, Дэвид прошептал: «Прощай» – и чмокнул ее в щеку.
– Надеюсь, когда я вернусь, ты встретишь меня с улыбкой.
– Так все и будет! – Ханна обрадовалась, что он нашел выход из положения. Потом они с Молли долго смотрели ему вслед.
Остаток дня они знакомились с домом. Служившая кухаркой миссис Уолтерс сразу же полюбила Молли, и девочка захотела помочь ей с выпечкой, что несказанно удивило и умилило кухарку. К вечеру они совсем сдружились.
Пока Молли пекла хлеб, мистер Уолтерс показывал Ханне дом. Он вполне оправился от потрясения, и Ханна сочла, что вчера у нее просто разыгралось воображение. Дэвид никогда не бросит их в беде; пусть они даже переберутся в менее роскошные апартаменты, он и там сумеет о них позаботиться.
Следующие несколько дней мать и дочь исследовали окрестности, ходили в парк, бродили по улицам, любовались красивыми витринами и экипажами, наподобие тех, что иногда проезжали через Миддлборо. Дамы были разодеты очень нарядно, равно как и джентльмены. Ханна невольно отметила, что костюм Дэвида, который в Миддлборо казался верхом изящества, не представлял по здешним меркам ничего особенного.
Миссис Уолтерс сказала, что поблизости находится рынок, и Ханна решила сводить туда Молли. Они прихватили из кухни корзинку, взяли денег и отправились сначала на кукольное представление, а потом бродили мимо прилавков с овощами, цветами и фруктами. Впервые за много лет Ханне не нужно было покупать продукты к обеду, так как эта обязанность возлагалась на миссис Уолтерс, и она могла бесцельно бродить по рынку, держа дочь за руку. Ей также не нужно было постоянно поторапливать Молли. Под конец они купили клубнику у толстушки, торговавшей рядом с оперным театром, и не спеша отправились домой, потому что Молли устала и едва волочила ноги. Она пошла бодрее, лишь когда Ханна посулила ей чай с печеньем.
Очутившись дома, Молли первым делом бросила шаль на пол и принялась стягивать шляпку.
– Мама, я хочу есть! – заявила она, теребя ленточку, которая зацепилась за подбородок.
– Потерпи. – Ханна поставила корзину и развязала бантик. – Ну вот, теперь можешь пойти к миссис Уолтерс и попросить чаю.
– Спасибо, мамочка! – Молли ринулась на кухню. Ханна с улыбкой покачала головой. Когда она снимала шляпку, появился мистер Уолтерс; вид у него был какой-то неуверенный.
– Простите, мэм, с вами кое-кто желает увидеться.
– Да? – Ханна очень удивилась, так как в Лондоне она никого не знала. Может, кто-то из ее родственников? – Спасибо, мистер Уолтерс. Будьте добры, отнесите это миссис Уолтерс.
Она пригладила взъерошенные ветром волосы. Уолтерс взял у нее корзину с ягодами.
– Слушаюсь, мэм.
Он кашлянул.
– У вас болит горло? – сочувственно спросила Ханна. – И голос у вас какой-то странный. А вы выпейте ромашкового чая…
Уолтерс выдавил из себя слабое подобие улыбки.
– Благодарю, мэм, – пробормотал он. Ханна поправила юбку и направилась к двери. Когда она вошла в гостиную, высокий человек, стоявший у окна, обернулся.
– Ах! – радостно воскликнула Ханна. – Я не ждала тебя так скоро!
Она бросилась к мужу, но он стоял без движения. Тогда она остановилась и пригляделась повнимательнее. На первый взгляд перед ней стоял Дэвид, но разница все же была заметная, хотя и незначительная. Рот мужчины был плотно сжат, тогда как на губах Дэвида всегда играла плутоватая усмешка. Он был стройнее, держался прямо и носил более короткую стрижку.