Она отворила дверь в спальню, но и здесь было пусто. Ханна, нахмурившись, оглядела комнату. Может, Молли убежала к Селии?
И тут она увидела лежавшую на подушке записку.
Похолодев от ужаса, Ханна подошла к кроватке. Не нравился ей этот клочок бумаги, наглым образом занявший место ее ребенка. Она с опаской взяла записку, словно та могла укусить, и начала читать. Когда Ханна прочла написанное, у нее упало сердце.
Не в силах отвести взгляда от страшных слов, Ханна, как слепая, на ощупь добралась до двери. Казалось, сердце ее перестало биться. В горле у нее встал ком, она еле дышала и думала только об одном – как бы не упасть в обморок, прежде чем она доберется до Маркуса.
Однако едва она прикоснулась к ручке двери, дверь отворилась, и в комнату шагнул герцог собственной персоной.
– Вот ты где! – Он улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. – Что-то случилось?
Ханна дрожащей рукой молча протянула ему записку, и герцог быстро пробежал ее глазами.
– Моя крошка! – всхлипнула Ханна.
Маркус обнял ее и, крепко прижав к себе, стал внимательно осматривать комнату. В детской все прибрано, кроватка аккуратно застелена. Вроде бы все на месте; вот только…
Он снова взглянул на зажатый в руке обрывок бумаги. «Твоя соплячка у нас», – было выведено на нем крупными печатными буквами. Неужели похищение? Но кому понадобилось похищать Молли? Впрочем, озабоченно подумал он, главное не кто похитил Молли, а как ее вернуть. Но сначала ему нужно было успокоить Ханну.
Придерживая Ханну за руку, Маркус спустился вниз по лестнице и, вызвав экономку, велел ей позвать доктора, а горничной сказать, чтобы поскорее принесла чай.
Ханна с ничего не выражающим лицом покорно позволила усадить себя в кресло и укрыть одеялом, и Маркус опустился перед ней на колени. В ее глазах застыло неподдельное горе.
– Послушай, милая, – Маркус сжал ее руку, – я найду Молли, клянусь.
Ханна подняла на него огромные глаза, наполненные слезами, и у Маркуса сжалось сердце.
– Богом клянусь, скоро твоя дочка вернется, – прошептал он.
В этот миг в комнату влетела Розалинда.
– Что стряслось? Маркус, я хочу знать, что случилось?
Герцог выпустил руку Ханны и поднялся.
– Да, случилось. Побудь здесь, Розалинда. – Он быстро прошел в свои апартаменты и плотно прикрыл дверь.
Вынув из кармана записку, Маркус внимательно перечитал ее и вызвал дворецкого. Харпер, конечно же, ничего не знал. Затем Маркус велел слугам прочесать сад. Часы на его столе громко тикали, напоминая о том, что дорога каждая минута, и Маркус решил не ждать, когда слуги вернутся с докладом. Догадываясь, кто, скорее всего, тут замешан, он быстрыми шагами направился к брату.
Дэвид возлежал на подушках; при виде брата он оторвался от книги и вопросительно вскинул брови.
– Немедленно скажи мне, как найти Рурка и его шайку, – требовательно произнес Маркус и непроизвольно сжал кулаки.
Ханна почти не замечала Розалинды; в голове ее вертелась одна и та же мысль: Молли пропала…
Вскоре Розалинда ушла, пробормотав что-то насчет питательного ячменного отвара, потом Лили принесла чай, но Ханна даже не взглянула на него.
– Ваша светлость… – робко прошептала Лили, и Ханна подняла глаза.
Горничная протягивала ей Мисси, тряпичную куклу Молли.
На глаза Ханны навернулись слезы; она взяла куклу и принялась разглаживать потрепанное маленькое платье, сшитое из старых занавесок. Тогда они еще жили в домике священника. Как, наверное, Молли сейчас страшно: ведь рядом с ней нет даже Мисси!
По щекам Ханны заструились слезы. Кто и зачем похитил ее малышку?
– Ваша светлость! Пожалуйста, не плачьте! – принялась уговаривать Лили, опустившись перед Ханной на колени. – Я уверена, с девочкой ничего плохого не произойдет.
Но Ханна ее не слушала; прижимая Мисси к груди, она рыдала все сильнее.
И тут она припомнила слова отца. В ее ушах как наяву зазвучал его голос. «Что толку реветь, девчонка! – говорил он в подобных случаях. – Дело надо делать, а не слезокапничать».
Верно, пора уже что-то предпринять, решила Ханна. Чем сидеть и лить слезы, лучше подумать, как найти дочку. В самом деле, как? В голову ей ничего не приходило, и к тому же она чувствовала себя совсем разбитой.
– Не плачьте, ваша светлость, – твердила Лили. – Умоляю, не плачьте! Выслушайте меня: ваша дочь жива и невредима, я это точно знаю.