Ф е л и ч е. Рад, что ты все же немножко отдохнула.
К л э р. На зеркалах было столько пыли, что в них ничего не было видно. А голос садится, слышишь, он практически сел!
Ф е л и ч е. Где должен быть телефон? На пианино? Нет, на столе… Да ты еще ни разу не вышла на сцену во время премьеры, чтобы перед этим чем-нибудь не обрадовать меня, сказав, например, что у тебя сел голос или что… (Подражая ее голосу.) «Сегодня придется играть в пантомиму».
Клэр. Зажги-ка мне спичку.
(Феличе зажигает спичку — она подходит к нему нетвердыми шагами. Он смотрит на нее в недоумении.)
Ф е л и ч е. А почему в тиаре?
Клэр (iнеопределенно). Просто под руку попалась — вот и надела. (Он горько усмехается.) Знаешь, я ужасно стараюсь, изо всех сил стараюсь понять твои проблемы, так почему бы и тебе не попытаться понять мои?
Феличе. Им нет конца, Клэр.
Клэр. Или ты все еще не можешь простить мне мою Клеопатру? О, я тогда была так экстравагантна, а твой Антоний — скован и напряжен!
Феличе. Клэр, ты меня ненавидишь?
Клэр. По-моему, это я тебя должна об этом спросить. В тот вечер, когда мы играли премьеру в каком-то городе… (Пытается вспомнить место, где это было, но не может.) ты набросился на меня как какой-то черт и заорал — о, лучше я тебя цитировать не буду!
Феличе. Давай. Скажи, пожалуйста.
Клэр. Ты назвал меня нажравшейся шлюхой и сказал: «Пошла на…»
Ф е л и ч е. Да ты и сама-то не веришь, что я мог так сказать.
К л э р. Да ладно, все прошло… (Идет к просцениуму.) Взгляну-ка на вражеский лагерь.
Ф е л и ч е (хватая ее за руку). Не надо, никогда не смотри на публику перед спектаклем. А то испугаешься и не войдешь в роль.
К л э р. Не хватай меня так — синяки останутся! (Сбрасывает его руку,) Почему ты так рассвирепел, cher?[11]
Ф е л и ч е. Да потому что я весь на нервах, а они… Сегодня, наверное, пропадет дар речи, но… (Быстрыми шагами идет зажигать свет в интерьере,)
Клэр (осматривая интерьер), О Господи, да это же декорация из «Спектакля для двоих». А где же лестница?
Ф е л и ч е (возвращаясь). Пока привезли только часть декораций.
Клэр. Так что же мне делать, когда, по пьесе, нужно будет идти наверх за зонтиком и перчатками?
Ф е л и ч е. Пойдешь к заднику, а я скажу, что ты пошла наверх. Зонтик и перчатки будут на пианино.
Клэр. Ты это серьезно? Так и играть?
Ф е л и ч е. Абсолютно.
К л э р. И, конечно, сегодня ты изобретешь что-нибудь новенькое?
Ф е л и ч е. Сегодня будет море импровизации, но если мы как следует войдем в роли, то отдельные импровизации беспокоить не будут. Собственно говоря, пьеса от них становиться лучше. (Криво улыбается,)
К л э р. Я хотела бы знать, какой характер играю, и особенно — как заканчивается пьеса.
Ф е л и ч е. Когда поднимется занавес и зажгутся огни, мы, как птицы, на протяжении всего спектакля будем летать. А иссякнет запал, — прибегнем к импровизациям.
Клэр. Феличе, у тебя что, зуд? (Фелине выходит на авансцену.) Сам туда смотришь, а мне не даешь.
Феличе. Должен же я знать, пришли они или…
К л э р. А что, мы ни с кем в театре связаться не можем? (Кашляет и плюет.)
Феличе. Ни с кем.
Клэр. Значит, мы..?
Феличе. Изолированы. Ото всех.
Клэр. Мне все же нужно побыть месячишко где-нибудь на водах, в Баварии например.
Феличе. Подобные мечты через полчаса улетучатся, вот увидишь, и станешь как водоросль в спокойной воде… Но я хочу, чтобы сразу же после турне ты легла в клинику.
Клэр (громко). После турне — это когда? Когда все-таки настанет его конец?
Феличе. Скоро.
Клэр. Скорее бы! Давай остальные спектакли отменим и — отдыхать!
Ф е л и ч е. И что — назад? Опять эти сорок, пятьдесят границ, эти деревянные полки в вагонах третьего класса?
Клэр. Хочешь сказать…
Феличе. Хочу сказать, что именно к такому итогу мы и придем, если не доиграем еще неделю и не получим своего!
Клэр. Мы что, в долговой яме?
Ф е л и ч е. В яме? В пропасти — и такой, что в ней и стадо слонов можно уместить.
Клэр. Что ж ты мне не сказал об этом раньше?
Феличе. Потому что невозможно вести серьезный разговор с человеком, который… (Поднимает три пальца.) Сколько пальцев?
Клэр. Ты же видишь, что я без… Господи, да вот же они! (Вынимает из внутреннего кармана пальто пару «бабушкиных» очков, надевает, подходит к Феличе и, запрокинув голову, вглядывается ему в лицо.) О Феличе, у тебя такой ужасно усталый вид!
Феличе. Ав этих очках ты как…
Клэр. Старуха? Ну и ты в них тоже как старик. Можно сделать еще одно замечание по поводу твоей внешности — как бы это потактичнее?
Ф е л и ч е. Гримироваться времени не было.
К л э р. Да я о волосах — они почти такие же длинные, как у меня.
Феличе. Но ты же знаешь, что это парик для роли Феличе.
Клэр. Но это не единственная твоя роль.
Феличе. Отныне, может, и единственная.
К л э р. А что скажет труппа? Что они станут делать?
Ф е л и ч е. Не имею ни представления, ни интереса.
К л э р. О, как по-королевски!
(Феличе трижды стучит по сцене посохом.)
Клэр. Слышишь?
Феличе. Слышу.
К л э р. Там словно сборище разъяренных, некормленных макак.
Ф е л и ч е. А может, так оно и есть.
Клэр. Феличе, а где все? (Феличе снова стучит посохом.) Я спрашиваю, где все, и настаиваю на ответе.
Феличе. Скажите, она настаивает на ответе! А ты уверена, что хочешь ответа?
Клэр. Да, и сию же минуту.
Феличе. Что ж, может, это тебя больше обрадует, чем меня (протягивает ей бланк).
К л э р. О, телеграмма?
Феличе. Да!
Клэр. Но я ничего не вижу в этой кромешной…
Феличе. Ладно, Клэр, давай ее сюда.
Клэр. Нет уж, раз это относится к… зажги же спичку! (Феличе зажигает спичку. Клэр читает вслух, медленно, взволнованным тоном.) «Ты и твоя сестра обезумели. Нам не платят с…» (Спичка гаснет.) Другую! (Зажигает другую.) «А мы назанимали и выпросили — теперь пора отдавать…»
Ф е л и ч е. И подпись — «Труппа». Мило? (Задувает спичку.)
Клэр. Господи! Что ж, как говорят… (Поворачивается к пианино и берет ноту.)
Феличе. Что говорят?
Клэр. Ну, когда хотят завязать.
Ф е л и ч е. Да, они с нами порвали, ушли все, кроме двух рабочих сцены — они-то и приволокли эту декорацию. Но теперь и они…
К л э р. И они смылись?
Ф е л и ч е (вновь на авансцене, глядя в зал). Ну вот, наконец-то расселись!
Клэр (отходя в глубь сцены). Феличе, я еду в отель. Придешь в норму — найдешь меня там. Приеду — и сразу замертво. Лучше так, чем упасть прямо на сцене перед чужими и чуждыми мне людьми.
Феличе. Ив какой же отель ты собираешься, Клэр?
К л э р. В тот, в котором мы… остановились…
Ф е л и ч е. А ты помнишь, что мы регистрировались в отеле?
Клэр. Когда?
Феличе. Вот именно — когда? После того как мы сошли с поезда и перед тем как приехать в театр… Так когда же?
Клэр. Хочешь сказать, что Фокс нам ничего не забронировал?
Феличе. Фокс сделал одну вещь. Нет, даже две: он потребовал жалование, а когда я ему не заплатил, то — исчез! (Клэр тяжело вздыхает. Феличе протягивает к ней руку. С безучастным взглядом, словно смотря в пустоту, она подает ему свою.) Клэр, я протянул к тебе руку, чтобы взять твое пальто.