Кристина не стала спорить и доказывать, что никакая она не Мэгуми. Вдруг и вправду удар по голове чего-то намудрил с восприятием и памятью. Стоит для начала осмотреться.
Крышка откинулась в сторону и девушка, закусив губу, осторожно села. Переждав головокружение, начала выбираться из медицинского ящика. Стоявший рядом робот, даже отдаленно не напоминающий человека, придержал ее четырьмя манипуляторами.
— Медленнее. Не торопись. Рэм поддержит, — в голосе Тома звучала забота.
Заметив некоторое несоответствие, Кристина тихо спросила:
— А как я тебя слышу? Ведь в помещении действительно тихо.
— У тебя в ухо вживлен микропередатчик. Меня никто, кроме тебя не услышит. Связываться мы можем на расстоянии до тысячи километров.
Пока выбиралась наружу, девушка заметила в помещениях немало разрушений, но мусор убран и ничего не мешало идти. Выйдя, осмотрелась. Корабль предположительно имел форму эллипсоида. Сейчас же помятый и местами ободранный, он представлял жалкое зрелище. Он стоял на относительно ровной площадке, расположенной на крутом склоне горы. Вдоль обрыва вилась широкая тропинка, которая вела к небольшой, метров в тридцать в длину и около десяти в ширину, пологой террасе с чахлыми кустиками и деревцами. От соседних гор их отделяла глубокая пропасть.
«И вправду, укромное местечко» — хмыкнула про себя Кристина.
Комнатки ей понравились. На каменной лежанке лежал слой сена, а поверх него спальник. В дальней стене Рэм сделал камин, и сейчас в нем полыхало пламя. На одном углу каменного стола стояла пластиковая посуда, на другом углу располагался большой плоский предмет, предположительно, экран монитора, вот только компьютер рядом не стоял. Обработанные камни изображали табуретки. Присев на кровать, Кристина полюбовалась на огонь, а затем спросила:
— А откуда дрова? Изобилия растительности в округе не наблюдается.
— Рэм натаскал. В паре километрах отсюда имеется небольшая, заросшая лесом долина. Вот оттуда и принес.
— И каковы наши дальнейшие планы? Учитывая то, что я ничего из жизни Мэгуми не помню, — вздохнув, уточнила девушка.
— Это нестрашно. Еще пару раз полежишь в медблоке и все наладится. Советую в свободное от лечения время больше двигаться и кушать. К счастью кухонный преобразователь, пусть медленно и не все из списка, но все же выдает пищу. На пару лет каждодневного пользования ингредиентов хватит. За это время что-нибудь придумаем. Чтобы не скучать, можешь читать книги, смотреть фильмы, слушать музыку. В моей памяти имеется большая библиотека и фонотека, вот послушай, это твое любимое, — произнес Том, и зазвучала мягкая музыка с переливами колокольчиков.
Музыка напомнила Землю, ее уютную квартиру. Девушка тяжело вздохнула. Происходящее казалось сном.
Как Том и предсказывал, память, после второго захода в лечебном блоке, стала постепенно возвращаться к Кристине. Она вспомнила переселение в тело девочки с необычным именем, попадание в столичный интернат и учебу у Рейниса. Вспомнила гибель учителя и предложение Томэка.
То неожиданное путешествие помогло Кристине определиться с планами на будущее. За две недели, проведенные со Стивом, старшим братом Томэка, они побывали на пяти планетах. На каждой задерживались дня на три. Купались на пляжах, спускались на лыжах, посещали развлекательные центры. Перед отлетом бегали по магазинам, закупая сувениры. Хотя поездка напоминала бег с препятствиями, девушка благодарила судьбу за подвернувшуюся оказию. К концу путешествия, Кристина поняла, местом постоянного проживания следует выбрать не столичную планету. Там она со своей внешностью вызывает недоумение, а порой и брезгливость. После проведенной коррекции, оплаченной Мариони, окружающие перестали явственно реагировать на нее появление, отрицательные эмоции существенно уменьшились, но не исчезли совсем. Ради собственного душевного спокойствия лучше перебраться на окраину.
После возвращения из турне дружба между Кристиной и Томэком не возникла. Девушка была старше парня. Не телом — душой. Возраст человека определяется не количеством морщин, а опытом, знаниями и умениями. С возрастом интересы и увлечения человека, как и взгляд на вещи и события, значительно меняются. Для шестимесячного малыша считается обычным писать под себя, размазывать еду по голове и с упоением греметь погремушкой. Когда так поступает десятилетний ребенок — это болезнь. Двадцатилетние отличаются от десятилетних не ростом или объемом груди, а тем, что пупсики, песочницы и совочки двадцатилетних уже не интересуют. Если девушку или парня в двадцать лет всерьез тянет играть с куклами или в кубики, то это уже патология, инфантилизм называется, и требует обстоятельного лечения. Нормальным тридцатилетним женщине или мужчине, подростковые тусовки не интересны. Перерастает их человек. Поэтому Кристина не имела большого желания общаться с пареньком.