Хадсон стоит в коридоре с рюкзаком на плече, очень похожим на мой собственный – если не считать того, что он темно-синий и от «Армани». Что не удивляет меня. Вся его экипировка от «Армани», кроме зимних ботинок, предназначенных специально для Аляски. Но если бы дом «Армани» производил и их, на нем наверняка были бы сейчас именно такие ботинки.
– Тебя что-то взволновало? – спрашивает он, когда мы начинаем идти по коридору.
– Нет, с чего ты взял?
– Да так. Просто щеки у тебя сейчас такого же цвета, как и твой пуховик.
От этих слов я краснею еще гуще – в основном потому, что боюсь, что мои предыдущие мысли написаны у меня на лице. Хорошо, что телепатия не входит в число сверхъестественных способностей, которыми обладает Хадсон.
– Я не… Это не… – Я заставляю себя перестать мямлить, затем делаю глубокий вдох и пытаюсь опять. – Просто я… делала зарядку. Мои щеки всегда краснеют, когда я даю себе физическую нагрузку.
Он бросает на меня странный взгляд.
– Разве мы сейчас не получим более чем достаточно физических нагрузок?
– Э-э, да. – Мне хочется удариться головой об стену, но от этого все стало бы только хуже. Я всегда знала, что не умею врать, но, похоже, в том, что касается вранья, я менее талантлива, чем хотелось бы. Однако теперь пути назад нет. – Я просто хотела немного размяться, вот и все.
– Размяться? – повторяет он с абсолютно серьезным выражением лица. – Ага, как же. Тебе не кажется, что это ты слишком вольно обращаешься с истиной?
Мне нечего на это сказать, поэтому я меняю тему и бросаю через плечо:
– Так ты идешь или нет?
– Разве мы не будем ждать принца Джексона? – Он смотрит в сторону башни.
– Перестань, это некрасиво, – говорю я. – У него были другие планы на эти выходные, так что мы идем без него.
– Другие планы? – Хадсон поднимает бровь. – Что для него может быть важнее, чем эта маленькая прогулка?
– Он летит в Лондон…
– Ты шутишь? – Его британский акцент становится в сто раз заметнее, чем минуту назад. – Это что, сраная шутка? О чем он думает? Дебил несчастный…
Я кладу ладонь на его предплечье и жду, когда его яростный взгляд встретится с моим.
– Он опасается того, что планирует Сайрус. Для нас обоих.
– Я тоже опасаюсь, но я же не бегу в логово Сайруса, как какой-нибудь чертов болван, не так ли? – Он зол и впервые на моей памяти шагает так быстро, что мне приходится почти бежать, чтобы не отставать.
– Он мнит, будто он такой умный, черт бы его побрал, что он идет далеко впереди всех остальных. Но он не догоняет. Сайрус знает, что он опасен. Хоть он ему и сын, Сайрус убьет его при первой возможности. – Хадсон роется в своем рюкзаке, достает телефон.
– Конечно, он догоняет. Поэтому-то он полетел в Лондон – и взял с собой весь Орден.
Хадсон делает паузу, касаясь экрана большими пальцами.
– Он взял с собой их всех? Мекая? Луку? Лайама? Байрона и Рафаэля?
– Да, всех. – Я кладу руку на предплечье Хадсона и с изумлением обнаруживаю, что он едва заметно дрожит. – Я тоже беспокоюсь за него, но я с ним говорила. Он отлично понимает, что его ждет.
– Он не понимает ни черта. – Взгляд Хадсона стал ледяным. – Но теперь я уже ничего не могу с этим поделать, не так ли?
Тем не менее он быстро отправляет несколько текстовых сообщений. Вряд ли Джексон ответит ему – он сейчас в раздрае, – но, как ни странно, он сразу же получает ответ.
– Что он написал? – спрашиваю я.
– Я общаюсь не с ним. – Он опять набирает текст.
– О чем ты? Я думала…
– Я хотел получить ответ, так что написал Мекаю. – Он видит вопрос в моих глазах и кивает. – Ты права. Он клянется, что прикрывает спину Джексона – и что они отлично понимают, что делают.
– Ты ему веришь? – спрашиваю я, всматриваясь в его лицо.
– Я не могу сказать, что я ему не верю. – Он убирает свой телефон и застегивает молнию рюкзака.
Я делаю глубокий вдох и медленный выдох.
– Думаю, мне придется удовольствоваться этим.
– Что-то будет, – говорит он и идет к лестнице, не произнося больше ни слова.
Мы продолжаем молчать, пока не оказываемся снаружи.
– Я забыл спросить. Ты же знаешь, куда мы направляемся, не так ли?
– Джексон отправил мне координаты. Маршрут есть у меня в телефоне. И на бумажной карте.
Он улыбается.
– Тогда чего мы ждем?
– Ничего, абсолютно ничего, – отзываюсь я, затем тянусь вглубь себя и берусь за свою платиновую нить.
Глава 23. Живи и дай полетать
Хадсон издает совершенно не свойственный ему восторженный вопль, когда я принимаю обличье горгульи и взлетаю. Насколько же круче летать самой, чем когда меня несет Джексон.