Роджер тоже смотрел на Блайд, внимательно изучая ее с головы до ног, но его лицо совершенно ничего не выражало – ни радости, ни огорчения.
Приблизившись к алтарю, Блайд поцеловала отца и заняла свое место рядом с женихом, напротив отца Гриндала.
– Где твоя фата? – шепотом спросил Роджер. – По обряду ты должна быть в фате.
Блайд не поверила своим ушам: человек, только что покинувший тюрьму, где оказался по подозрению в убийстве»« собственной жены, вдруг проявляет такую щепетильность в соблюдении свадебного обряда!
– Невеста может надевать все, что захочет, – так же шепотом ответила Блайд. – Я иду по стопам моей матери.
– Что ты хочешь этим сказать?
Блайд собралась было ответить, но тут священник кашлянул, таким образом привлекая к себе внимание. На его лице было написано явное неодобрение, ведь новобрачные начали ссориться прямо перед алтарем.
– Дети мои, готовы ли вы дать друг другу священные клятвы? – спросил отец Гриндал.
Роджер и Блайд согласно кивнули.
– Я не позволю тебе помыкать собой, – хрипло прошептал Роджер.
– И я не позволю, – ответила Блайд достаточно громко для того, чтобы услышали и священник, и гости.
– Возлюбленные мои, – продолжил отец Гриндал, жестом приказывая им замолчать, – мы собрались здесь перед лицом Господа нашего, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…
Блайд перестала слушать святого отца: она всегда недолюбливала христианские обряды. По ее мнению, Бог не мог обитать внутри холодного каменного здания. Высшее существо, в которое она безоговорочно верила, было женщиной и жило в полном единении с природой.
Тем временем герцог Ричард вложил руку Блайд в руку Роджера. Отец Гриндал посмотрел на жениха и сказал:
– Милорд, повторяйте за мной…
Роджер повернулся к невесте и отчетливо начал повторять слова клятвы:
– Я, Роджер, беру тебя, Блайд, в жены, чтобы быть с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности, здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас. Обещаю любить тебя и заботиться о тебе перед лицом Господа нашего.
Блайд лучезарно улыбнулась своему возлюбленному и тоже стала повторять слова клятвы.
– Я, Блайд, беру тебя, Роджера, в мужья, чтобы быть с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности, здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас. Обещаю любить тебя и заботиться о тебе перед лицом…
– Подожди! – неожиданно перебил ее Роджер.
Блайд испуганно посмотрела на него. Неужели он заметил ее оговорку, которую она сделала специально? Что ж, это не принесет ему никакой пользы.
– Что случилось, милорд? – спросил отец Гриндал.
– Прошу прощения, но она забыла самую важную часть клятвы, – ответил Роджер.
– Какую же, сын мой?
– Послушание!
Блайд поджала губы, когда услышала смешки гостей у себя за спиной.
– Я, Блайд, беру тебя, Роджера, в мужья, – повторила она более суровым тоном, – чтобы быть с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности, здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас. Обещаю любить тебя, заботиться о тебе и слу…
Она осеклась, судорожно пытаясь сообразить, как выйти из сложившейся ситуации.
– Дитя мое, – обратился к ней священник, – и слушаться тебя перед лицом…
– И слушаться тебя во всем, кроме того, что касается моих кораблей и моей торговли! – выпалила Блайд и, повернувшись к Роджеру, добавила: – Милорд, примите такую клятву или можете быть свободны.
Она ожидала, что Роджер взорвется от гнева, но он лишь испытующе посмотрел на нее и кивнул в знак согласия. Лицо невесты просияло улыбкой облегчения.
– Перед лицом Господа нашего, – закончила свою клятву Блайд.
– Кольцо, милорд, – распорядился священник.
Роджер протянул ему кольцо, которого Блайд еще не видела, – три переплетенные полоски золота с выгравированными на них сердечками.
– Этим кольцом я обручаюсь с тобой, – произнес Роджер и надел кольцо на палец левой руки Блайд. – И клянусь любить тебя во веки веков.
Роджер и Блайд опустились перед священником на колени.
– А теперь помолимся, дети мои, – сказал тот, нервно отирая со лба пот. – О Господь наш всевышний…
Блайд облегченно вздохнула: ей удалось сохранить свое дело без особых трудностей. Теперь оставалось завоевать любовь Роджера, и тогда орел и бабочка будут парить в поднебесье до скончания веков. Погрузившись в мысли о том, как добиться благосклонности супруга, Блайд не услышала окончания церемонии, но, почувствовав, что Роджер поднимается, тоже встала с колен. Она повернула к нему лицо, ожидая поцелуя, но Роджер сделал вид, что не понял этого, и направился к своим друзьям и родственникам.