— Ты поставил их в одно стойло? — спросил Роджер у грума.
— Милорд, сначала мы поставили их в разные стойла, но они вели себя очень беспокойно, — объяснил слуга. — А потом пришла герцогиня, чтобы покормить пони морковкой. Она приказала поставить их вместе. Как
только я это сделал, животные тут же успокоились.
«Это волшебные пони, — вспомнил Роджер слова шотландца. — Они умрут от одиночества, если их разлучить».
Роджер погладил животных. Перикл закивал головой, а Аспазия покосилась на него своим невидящим глазом. Однако этот незрячий взгляд встревожил Роджера. Ему показалось, что пони заглядывает прямо в душу.
— Значит, любите друг друга? — пробормотал себе под нос Роджер.
— Вы что-то сказали, милорд? — спросил грум.
— Я разговаривал сам с собой, — ответил Роджер и вышел из конюшни.
«Не существует такого чувства, как любовь», — проговорил он про себя, направляясь к дому. В этом его убедили и отец, и первая жена. Однако холодность отца и измены Дарнел он переносил легче, чем один взгляд Блайд.
О, Блайд Деверэ была настоящей загадкой. С одной стороны, расчетливая деловая женщина, которая рисковала на рынке и не останавливалась ни перед чем ради выгоды. С другой — исповедующая самую нелепую и нерациональную жизненную философию, с которой он когда-либо сталкивался. Но одно бесспорно и очевидно: она добрее и внимательнее к Миранде, чем родная мать девочки.
На первом этаже было пусто. Миранда наверняка уже давно спала, и Роджер не стал подниматься, чтобы пожелать дочери спокойной ночи, а направился в кабинет.
Там он налил себе виски и, сев за письменный стол, почувствовал, как вместе с огненной жидкостью по его телу разливается усталость. Подумав о Блайд, Роджер улыбнулся. Его жена использовала полученную от него информацию, то есть поступила точно так же, как поступил бы он на ее месте. Когда дело касалось выгоды, его жена действовала, как мужчина.
Роджер твердо решил больше не снижать цены на зерно и шерсть. Еще одно такое понижение, и его компания может уходить с этого рынка навсегда. Пусть на этот раз Блайд одержит верх, но конечная победа все равно останется за ним: никто не сможет получать доход, долгое время торгуя себе в убыток. Если он заморозит цены, то через некоторое время ей придется поднять свои, и тогда он выиграет.
Роджер закрыл глаза и представил себе лицо Блайд. О, как ему хотелось увидеть, как она удивится, когда узнает, что он не поднял цены. Ее ротик изумленно округлится, а глаза широко распахнутся…
Роджер поставил стакан с виски на стол и откинулся в кресле. Все переживания этого дня разом навалились на него, и уже через пять минут он забылся тревожным сном.
Проснувшись, Роджер долго не мог понять, где находится. Наконец он понял, что заснул в своем кабинете. Тусклый свет, льющийся из окна за его спиной, свидетельствовал о том, что было еще очень рано. Слуги наверняка спали.
Роджер поднялся с кресла, потянулся, зевнул и не спеша подошел к окну. Остатки сна мгновенно слетели с него, когда он увидел то, что происходило в его саду.
Невысокая фигура, закутанная в белый плащ, словно привидение, плыла по лужайке в сторону ивы. В какое-то мгновение Роджеру действительно показалось, что он видит призрак. Чтобы прогнать видение, он зажмурился и потряс головой: видение не исчезло. Фигура остановилась возле дерева, оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ней, а потом скрылась в густых ветвях.
Чтобы узнать, что там происходит, Роджер быстро вышел из дома, а потом крадучись стал приближаться к иве. Он не хотел спугнуть фигуру в плаще раньше времени. Подойдя к дереву ближе, он услышал женский голос, произносящий молитву:
— Великая Мать-Богиня, благодарю тебя за то, что ты защитила моего орла и продолжаешь защищать всех нас от злых сил…
Великая Мать-Богиня? Роджер мгновенно узнал голос жены. Значит, она считала, что Бог был женщиной? А кто, черт побери, этот орел?
— Я преклоняюсь перед тобой, бог Ветров. Я преклоняюсь перед тобой, Паралда, бог Востока…
Бог Ветра, бог Востока… Что это за религия? — изумленно подумал Роджер. И тут ужасная догадка мелькнула в его « мозгу: Блайд была ведьмой!
Решив не мешать ей читать заклинание, Роджер скрестил руки на груди и приготовился ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем ветви ивы раздвинулись и среди них возникло лицо жены Роджера.
— Что ты там делала? — строго спросил он.
Увидев мужа, Блайд открыла от удивления рот. Ее губы манили к себе, но Роджер огромным усилием воли заставил себя не обращать на это внимание.
— Я жду ответа, — тем же строгим голосом произнес он, делая шаг вперед и загораживая жене дорогу к дому. Неожиданно Блайд улыбнулась и протянула руку, чтобы дотронуться до Роджера. Он тут же сделал шаг назад.
— Ты сердишься или боишься меня? — перестав улыбаться, спросила Блайд.
— Я задал тебе вопрос и жду ответа, — повторил Роджер. — И что это за орел? Это ты.
— Ты занималась в моем саду колдовством? Блайд внимательно посмотрела на мужа и сказала:
— Мне кажется, это не самое подходящее место для того, чтобы обсуждать…
Не дав Блайд договорить, Роджер схватил ее на руки и понес в дом. Даже исходивший от нее дразнящий аромат розы не смог заглушить его гнева. Он пронес жену на руках мимо заспанных слуг, которые только начали разжигать огонь в каминах, прямо в ее спальню.