Граф приблизился к ней на шаг.
– Насколько это действенно?
Лора порывисто вздохнула.
– Я не обязана перед вами отчитываться. Это вас не касается. Прошу покинуть мой дом.
На короткий миг он отвел глаза, затем снова сосредоточил на ней взгляд.
– Пригласите его в гостиную. Когда он поймет, что его своевольное поведение привлекает внимание посторонних людей, то дважды подумает, прежде чем солгать.
Она не собиралась выполнять его приказы, тем более что Джастина даже не было дома, но высокомерному графу она об этом не скажет.
– Всего хорошего, лорд Беллингем.
Лора присела в реверансе, показывая, что визит закончен.
Он поставил фляжку на боковой столик.
– Прошу прощения за вмешательство. Что бы вы там ни думали, я сделал это из лучших побуждений.
Лора вспомнила совет леди Аттертон, данный вчера на балу. «Он получает все, что хочет. Смотри, чтобы это была не ты». Нет, он вмешался не из добрых побуждений.
Снаружи послышались шаги и голоса.
– Сэр, позвольте мне предупредить ее милость о вашем приходе, – говорил Рид.
– Я не нуждаюсь в объявлении и сам ее увижу.
Узнав голос, Лора чуть не задохнулась. Схватив фляжку, она спрятала ее за одной из круглых подушек дивана.
– Какого дьявола? – возмутился Беллингем.
Она умоляюще посмотрела на него.
– Это Монтклиф, опекун Джастина. Пожалуйста, ничего не говорите при нем о Джастине, – предупредила она тихо.
– Почему? – удивился граф. – Если он опекун…
– Прошу вас, – произнесла она, сознавая, что ее голос дрожит. – Нет времени объяснять. Я сделаю все, о чем попросите, только умоляю не выдавать меня.
Он изогнул брови.
– Все, что угодно?
– Да, все, – подтвердила она, теребя руки.
Он поймал ее в плен своих голубых глаз.
– Не бросайтесь обещаниями.
Боже, наверно, ей следовало уточнить, что она имела в виду, но сейчас времени для этого не оставалось. Следовало собраться с мыслями и изобразить беспечность. Идея эта показалась бы Лоре смехотворной, если бы не отчаянное положение. Господи, она не представляла, как разберется потом с этим распутником, но сейчас требовалось всецело сосредоточиться на Монтклифе.
Она снова посмотрела на Беллингема умоляющими глазами.
– Прошу вас соглашаться со всем, что я скажу.
– И что вы скажете?
Хороший вопрос, но тут дверь открылась, и Рид объявил:
– Мистер Монтклиф, миледи.
Лора с силой сжала ладони. Что подумает Монтклиф, когда увидит в ее гостиной известного волокиту? Нужно было придумать какую-то историю, но ее смущенный ум отказывался ей повиноваться.
Монтклиф вошел с грозным выражением лица и резко остановился при виде Беллингема.
Лора приветствовала его реверансом. С тех пор, когда она в последний раз видела деверя на похоронах мужа, его волосы значительно поредели.
– Монтклиф, – произнесла она, сделав глубокий вдох, – какой приятный сюрприз. Я только сегодня утром получила ваше письмо, но никак не думала, что вы нас навестите. Очевидно, решили лично убедиться, что в Лондоне все в порядке.
Господи, она несла какую-то идиотскую чушь!
Монтклиф прищурил глаза.
– Лора, ты, очевидно, чем-то расстроена. – Он повернулся к Беллингему: – Ты не представишь меня джентльмену?
Монтклиф, вероятно, вообразил худшее. Подумал, наверное, что она привезла сюда Джастина под тем предлогом, чтобы встречаться с несуществующим любовником.
– Лорд Беллингем, позвольте представить вам мистера Монтклифа? – Он дядя и опекун моего пасынка.
Монтклиф поклонился.
– Милорд, конечно, мне знакомо ваше имя из газет.
Проклятье. Должно быть, Монтклиф встречал упоминание имени графа Б. в связи со скандальными происшествиями. Запахло катастрофой.
– Это дело, касающееся посягательства на супружеские права, заслушиваемое в парламенте, должно быть, стало настоящей сенсацией.
– Смертельная скука, – ответил Беллингем.
Лора нахмурилась.
– Посягательство на супружеские права?
– Прошу прощения. Это не слишком деликатная тема для женских ушей, – сказал Монтклиф.
В глазах Беллингема вспыхнули дьявольские огоньки.
– То есть адюльтер.
Лора закатила глаза.
– Как странно. Почему не называть вещи своими именами?
– Вот и я такого же мнения, – кивнул Беллингем.
Несомненно, он не раз посягал на чужие супружеские права.
– Монтклиф, не желаете ли присесть? Я велю принести чай. Вы, должно быть, голодны после долгой дороги.