Враг у счастья один, и имя ему - время. Много нам нужно для нашего счастья, мало его в мире, но была бы надежда обрести его когда-нибудь, кабы не был так короток наш век. Поэтому мы судорожно спешим, хватаемся за первые попавшиеся вещи в надежде получить свою долю счастья, и в ярости ломаем и кромсаем их, когда ожидания нас обманывают. Поэтому, именно поэтому соединяется так много чужих душ и тел, так много заключается уродливых компромиссов, так много людей живет в добровольном и взаимном рабстве, и никто не решается стать свободным, потому что смертельно боится до конца дней своих остаться ненужным никому и ни для чего. О, если бы милосердный создатель наш дал бы нам, о нет, конечно даже не саму вечность, а хотя бы иллюзию вечности! Как бы спокойно, тщательно, свободно и неторопливо примеряли бы мы на себя многочисленные виды счастья, придирчиво оправляя складочки, и тянулись бы все за новыми и новыми платьями, как модница в роскошном магазине. Не приходилось бы никогда жалеть об ошибках, о упущенных возможностях, о причиненной себе и другим боли. О чем жалеть - впереди вечность! И ошибки исправятся, и боль забудется. А с другой стороны - если впереди вечность, и ты знаешь, что счастье твое прекрасно, но все равно несовершенно, и когда-нибудь обязательно будет изобретено новое, гораздо более совершенное счастье, то стоит ли всерьез ценить счастье настоящее? Мыслимо ли вообще почувствовать себя счастливым на пороге вечности, которая сулит счастье неизведанное и ныне еще недоступное? Трудно себе это представить. Так может быть, вечность вовсе не так и хороша, может быть страх или лень скуют человека, получившего в свое распоряжение вечность, железными оковами, и он так навсегда и замрет на пороге вечности, не в силах сделать свой первоначальный выбор?
Пожалуй, это просто замечательно, что наш век не слишком велик, и вечность нам недоступна даже в мыслях. Ограниченность срока нашей жизни заставляет нас с утроенной силой двигаться вперед, не разбирая при этом, где зад, где перед, не потому, что это не важно, а просто - потому что разобраться с этим сложно, а времени почти нет, и надо успеть, не важно куда. Куда все - туда и я.
Счастье не дается просто так. Счастье продается по кусочкам, и каждый стремится поскорее купить необходимые компоненты и составить из них свое неповторимое магическое целое. Но вот почему-то у большинства людей оно не складывается. То нет в продаже нужных компонент, то они есть, но денег не хватает, а то бывает, что купил, принес, радуется, а оно не подходит, и только портит то, что уже есть.
Желания играют с человекот злую шутку, они расставляют ему мины-ловушки всегда и повсюду. А опыт - он как сапер, который не дает человеку наступать на эти мины по второму и третьему разу, после того как человек уже лишился порядочно клочьев одежды и собственного мяса. О человек, куда ты бежишь без оглядки по минному полю из собственных желаний? Почему никто не даст тебе карту этих минных полей? Но если бы кто-то и дал, ты наверняка бы ей не воспользовался, а отшвырнул ее подальше и побежал бы своей дорогой. А если бы вдруг воспользовался и увидел, что некуда наступить, то, наверное, сел бы на землю и умер с тоски. Хорошо, что нет и не может быть такой карты! А может быть счастье - не в самом счастье, а лишь в кратких мгновениях погони за счастьем? Тогда действительно все равно - куда и за чем бежать - главное бежать изо всех сил. Но почему тогда так тщательно и придирчиво выбирается цель?
Мир - это огромный человеческий муравейник, в котором желания увлекают за собой людей и предметы, точно так же как муравьи тащат во все стороны соломинки, хвоинки и дохлых гусениц, и поэтому удивительно и непонятно, как в конце концов все это превращается в довольно ровную метамерную структуру, где каждый единичный модуль, каждый атом этой структуры - это чье-то счастье, чья-то удовлетворенность миром, чья-та вера и надежда. Я буду счастлив, если хоть немного, хотя бы чуть-чуть, смогу когда-нибудь понять, какие законы лежат в основе этого процесса, и буду еще более счастлив, если это со временем станет занимать не только меня, а кого-нибудь еще, и удастся объединить наши усилия.
Даллас
декабрь 1998 - январь 1999.