Когда прибыла мисс Эмили, обе женщины отступили назад, давая возможность мисс Эмили увидеть их обеих. Хотя разговоры о вероломстве Джейса Монтгомери почти утихли, тем не менее мисс Эмили еще несколько недель слышала истории о «бедняжке Нэлли». Ей пришлось слышать о том, как глупая Нэлли поверила, что красивый мужчина может полюбить старую деву вроде нее. Да, но теперь перед ней стояла совсем не старая дева.
— Идем со мной, Нэлли, — решительно сказала она. — Я хочу всем показать тебя.
Портниха схватила мисс Эмили за руку.
— Она не проронила и двух слов с тех пор, как пришла сюда. Тот ужасный мужчина, кажется, очень обидел ее. Я не уверена, что она понимает… — С этими словами швея улыбнулась Нэлли. — Не уверена, что она знает о своей красоте.
— Как только джентльмены нашего города увидят Нэлли, они сразу поймут, несколько она привлекательна! — сказала мисс Эмили и потащила Нэлли на улицу.
Девушка догадывалась о той сенсации, которую произвела в городе. Мужчины, старые и молодые, останавливались, чтобы поглазеть на нее, а женщины обменивались шутками в ее адрес.
Когда Нэлли в сопровождении мисс Эмили пришла в чайный магазин, там моментально воцарилась тишина. Мисс Эмили слегка подтолкнула Нэлли вперед.
— Мэй, Луиза, Шарлен, вы помните Нэлли, не так ли? Бедняжку Нэлли? Бедную дорогую Нэлли?
— Могу ли я что-нибудь поесть? — тихо спросила Нэлли.
Мисс Эмили проводила ее до стола. Пока она изучала меню чайного магазина, молодые леди Чандлера не сводили с нее глаз. Теперь жалость уступила место зависти.
Позже, после чая, Нэлли направилась домой. Дома она прошла сразу на кухню, надела фартук и занялась обедом. Девушка стояла спиной к двери, поэтому не заметила, как вошла Терел.
Подруги уже сообщили Терел о том, что Нэлли была великолепна, поэтому она помчалась домой, чтобы все увидеть своими глазами. Хотя она была заранее предупреждена, но к восприятию нового облика сестры оказалась неподготовленной. Во всем Чандлере только близнецы Хьюстон и Блэйр могли сравниться с Нэлли.
Гнев охватил Терел. Она деланно улыбнулась и подошла к Нэлли.
— Нэлли, ты прекрасно выглядишь, на самом деле прекрасно! Нэлли повернулась.
— Это красивый костюм, не так ли?
— Да, действительно, красивый, но неужели ты думаешь, что должна находиться в нем на кухне? Он стоит больших денег, ты не боишься испортить такую дорогую вещь?
— Да, это как-то неосмотрительно с моей стороны. — Нэлли сняла фартук и пошла наверх, а Терел последовала за ней.
— Я так рада видеть тебя похудевшей. Думаю, теперь я могу тебе сказать, какое беспокойство ты доставляла мне и отцу. Бывало, нам очень не хотелось, чтобы нас видели вместе с тобой. Не то что мы не любим тебя, нет, мы любим, вопреки тому, как ты выглядишь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Едва Нэлли сняла вельветовый костюм, как в желудке заурчало от голода.
— Да, я, кажется, знаю, что ты хочешь сказать.
Терел внимательно разглядывала фигуру Нэлли в новом корсете.
— Пожалуй, тебе скоро придется покупать новые платья. Возможно, будет лучше, если я выберу их сама. Может быть, ты не поняла, что этот вельветовый костюм не подходит для работы на кухне? А может быть, ты больше не хочешь готовить нам? Или ты предпочитаешь ходить на все балы и танцевать с джентльменами, вроде мистера Монтгомери? Может быть, больше мужчин…
— Нет! — закричала Нэлли. — Никаких мужчин. Я не верю им и не хочу иметь с ними ничего общего. Выбирай платья сама, мне теперь все равно, в чем ходить.
Нэлли надела старое платье и, на ходу застегивая его, побежала по лестнице вниз.
— Больше не надо мужчин, — громко говорила она. — Больше не надо.
Если Нэлли не хотела иметь с мужчинами ничего общего, то этого нельзя было сказать об отношении мужчин к ней. Ее забросали приглашениями. Красивые молодые люди дожидались ее у дома, а затем сопровождали, куда бы она ни шла. Они предлагали свои услуги, чтобы донести ее покупки до дома, приглашали на все вечеринки.
Казалось, Нэлли не могла ничего сделать, чтобы отбить у них охоту. Она не разговаривала с ними, даже не улыбалась им и не предпринимала никаких усилий, чтобы выглядеть привлекательной. Нэлли надевала платья, которые выбрала для нее Терел. Они были однотонные и мешковатые. Нэлли не возмутилась, когда Терел сожгла ее волосы щипцами для завивки. Но, казалось, ничто не могло охладить пыл молодых людей, а осторожность и скрытность Нэлли их только вдохновляла.
— Ты ведь не хочешь пойти на рождественскую вечеринку в масонской ложе? — спросила Терел, разглядывая очередное приглашение. — Помнишь, что случилось на балу урожая, не так ли? Я не смогу перенести, глядя, как любимая сестра снова, как в тот раз, ставит себя в глупое положение.
— Нет, я не хочу идти, — прошептала Нэлли. Спустя два месяца мысль о Джейсе все еще ранила ее. — Я не хочу причинять беспокойство ни тебе, ни отцу.
— Ты причиняешь беспокойство не нам, а себе, все время что-то жуешь и, кроме того, совершенно не разбираешься в мужчинах. Я боюсь, что городской пьяница посмотрит на тебя, и ты подумаешь, не влюблена ли ты в него.
— Терел, пожалуйста, — взмолилась Нэлли.
— Ох, прости, Нэлли, я не хотела обидеть тебя. Я просто слишком защищаю тебя, вот и все. Вот приглашение петь в хоре, а ты не хочешь делать этого, так ведь? Я имею в виду, что там будут мужчины, а ты себя знаешь.
— Нет, — сказала Нэлли. Слезы стали душить ее. Она никуда не хотела идти, просто-напросто ей хотелось, исчезнуть.