А тем временем, пока я была озабочена решением собственных проблем, над Осанной (следовательно, и надо мной тоже) собрались тучи недовольства.
Как вы думаете, людям нравится говорить правду и только правду? А чиновникам султана? Вот и я думаю что не слишком. Конечно, идея Мехмеда искоренить транжирство государственных денег и бюрократию на корню с помощью меня на первых порах воспринималась народом на "ура". Однако когда этому "народу" пришлось самому говорить Великому только правду и полетели головы, много голов, идея больше не представлялась такой уж удачной. "Этак через месяц нас всех казнят!" - решили чиновники, а когда на одном из советов султан Мехмед объявил, что казней больше не будет, а я в ответ ляпнула, что, де, врет сиятельный-то, участь моя была решена. В один из дней ко мне в комнату вломилась стража, вытащила из постели волоком и во всеуслышание обвинила в воровстве и совратительстве. Весь дворец с пребольшой охотой это подтвердил.
Власть султана абсолютна, но иногда даже он не может пойти против мнения толпы и собственной гордости.
- Казнить! - твердым голосом произнес наконец султан Мехмед, пряча глаза.
Он сделал выбор и к сожалению не в мою пользу.
- Нет! Не надо! Ты же обещал!!!- закричала я, отчаянно вырываясь из шустрых рук султановой стражи.
Однако Мехмед лишь отмахнулся.
- Заткните ему чем-нибудь рот, Амон-дар всегда славились умением проклинать до десятого колена и я не хочу рисковать.
Я пищала, орала, ругалась сквозь грязную тряпку, которую мне затолкали в рот, до боли выворачивала руки, упиралась ногами, но с каждой секундой неумолимо приближалась к стоящей посреди дворцовой площади бурой колоде. Наконец один из стражников намотал мои волосы себе на руку и потащил меня волоком прямо по камням, так что к боли душевной прибавилась еще одна, посильнее. Мне показалось, что с меня заживо сдирают скальп, я задыхалась от безмолвных криков, а глаза застила пелена слез. Очень хотелось вцепиться в лицо мучителю, но со связанными руками такое проделать сложновато. Толпе вокруг представление, очевидно, нравилось - сквозь боль до меня доносились смешки и улюлюканье. Кажется, они даже давали страже советы, как нужно тащить меня, чтобы побольнее выходило.
Меня подтащили к месту казни, оголили шею и плечи и силком уложили на темно-коричневый от крови казненных старый пень.
- Каково твое последнее желание? - поинтересовался у меня подошедший палач. Будто сам не видит, что даже если бы я очень захотела, не смогла бы ничего сказать. Даже наклонился, якобы прислушиваясь к ответу. Я с трудом повернула голову, чтобы обжечь его последним злобным взглядом, но внезапно палач выдернул кляп из моего рта, я только зубами клацнуть успела.
- Давай, твори свое проклятье.
Из прорезей маски палача на меня смотрели знакомые серые глаза, сейчас темные и больные. Как будто визирь Саладин сам не понимал, что сейчас делает и зачем.
Я было хотела последовать доброму совету, пока не подскочила охрана, но в тот миг, когда злые слова уже готовы были сорваться с губ, внезапно поняла одну странную, нелепую вещь. Мне было жалко всех этих людей, даже султана Мехмеда. Людей, что находились в цепях традиций и собственной глупости, того даже не осознавая.
- Не могу, - прохрипела я.
- Знаю, - кивнул Саладин, затем... затем он сделал что-то совсем странное. Содрал с лица маску и грубо впился в мои губы поцелуем.
От удивления я свела глаза к переносице, дабы, так сказать, не проглядеть момент. Наконец медленно-медленно отстранился, чуть помедлил, мигнул и расплылся в знакомой, насмешливой, так раздражающей меня демонической усмешке. Темные волосы Саладина мгновенно посветлели и налились золотом, макушку украсили привычные мне изящные рожки. Народ, собравшийся на казнь, от такого зрелища с воплями разбежался кто куда.
- Пожалуй, мы немного задержались в этом мире!
За его спиной зарябила воронка перехода, я каркающе расхохоталась, высоко задрав голову к раскаленному до бела чужому небу. Кажется, проклятый демон наконец очнулся!
- Поехали! - подмигнул он мне и, перекинув меня через плечо, влетел в портал.
Последним, что я видела, было побелевшее лицо султана. Конечно же я не удержалась и показала ему язык.
Глава 6.
"Северные мужчины настолько суровы, что женщины в их постелях никогда не заводятся".
Энциклопедия народов севера
На этот раз из портала нас выкинуло в густые вечерние сумерки, прямо в холодную, крошащуюся под весом тела субстанцию. Со страху я не сразу признала, но это определенно снег! И не просто снег, а громадный сугроб! Я сразу же провалилась по самую макушку и жалобно взвыла - на морозце, в снегу, да в газовых тряпочках, в которые меня обряжали в султанском дворце, было чертовски холодно!!! Я-то, наивная, надеялась, что любимые поношенные джинсы ко мне вернуться при переходе из мира в мир, но, похоже, вся моя старая одежда сгинула во мраке пространства-времени. Где-то рядом в темноте ругался демон. Похоже что и он немного застрял.
- Да чтобы я еще раз взялся за бабу с Земли! С вами вечно проблем не оберешься, то портал собьете, то помирать надумаете посреди контракта, то вообще память отобьете!!! И вот еще нате вам - снег... почему именно в сугроб, а не в теплую таверну, куда я изначально собирался? Ну почему!!!
Наконец Седрику удалось выбраться из плена и встать на более-менее твердый снежный пласт. Как-то уж очень хитро извернувшись, он сумел выловить за шкирку и меня. Я к тому времени уже совсем окоченела и активно стучала зубами. В густых вечерних сумерках да при дующем прямо в лицо ветре вперемешку со снегом я едва различала его силуэт.
- Стой здесь и не шевелись, женщина! - рявкнул демон на мои слабые танцевальные потуги в попытке согреться.
- Ну Седрик, мне холодно, холодно, х-о-о-о-ллл-д-на!
- Если так и будешь прыгать на месте, мы снова провалимся, еще глубже! И я не ручаюсь, что буду откапывать тебя повторно! А теперь развернись на девяносто градусов и осторожно иди вперед.
- Куда вперед? Ничего ж не видно!!! - приходилось напрягать связки, чтобы перекричать свист ветра.
- Разуй глаза - там впереди огни таверны! На наше счастье недолет вышел всего на каких-то пару десятков метров - замерзнуть не успеем.
- Ты уверен?!!
- Зная тебя, я уже ни в чем не уверен!
В теплое помещение мы ввалились спустя пару минут, принеся с собой клубы морозного воздуха и таящие прямо в воздухе снежинки. Немногочисленные посетители, греющиеся у большого, с половину стены, камина, удивленно переглянулись на наш слегка не зимний вид, да и продолжили свои нехитрые занятия. Кто присосался к кружке, кто поправил свечу и снова уткнулся в книгу, протирающий стойку хозяин так и вовсе не одарил нас ни одним взглядом. В общем все сделали вид, что им и дела до нас нет. Интересно что бы они сказали, если бы Седрик сейчас предстал в своем истинном виде, с золотыми волосами ниже зада и чудесными рожками? А так обычный светловолосый мужик, правда одежка с визирьского плеча - халат расшитый золотом, бирюзовый кушак, да изукрашенная драгоценными камнями сабля. Но у них, похоже, такое в порядке вещей.
Седрик широким шагом направился сразу к хозяину, хлопнул о стойку рукой и требовательным голосом затребовал какого-то " рипса*". Тот неспешно отставил в сторону кружку, которую до того полировал полотенцем, и извлек из-под стола большую пятилитровую бутыль. В ней плескалось нечто мутно-голубовато-зеленоватое.