Безрассудность может принимать разные обличия, не так ли?
Гри всегда гордилась тем, что была самой ответственной из них двоих, самой успешной в школе, она упорно работала, чтобы преуспеть, и никогда не делала ничего, что не одобрили бы ее родители. И она никогда не пробовала наркотики. Ни разу.
И все же, вот она, рискует собой, своей карьерой, надеясь направить абсолютного незнакомца на путь истинный. Если бы появилась полиция, — если появится, для этого еще достаточно времени, — то ее арестуют как зрительницу и вышвырнут из Массачусетской коллегии адвокатов прежде, чем она успеет сказать «Но, Ваша Честь, я приехала только ради клиента». Она уже вложила двадцать пять тысяч, которые едва ли пошатнут ее капитал… но сколько пользы принесли бы эти деньги, направь она их на какую-нибудь программу для проблемной молодежи?
Когда в голове начало пульсировать, она окинула свежим взглядом все свои действия, начиная с девяти утра. И, кто бы мог подумать, она увидела не адвоката, пытающегося творить добро в этом мире, а ненормальную женщину, которая…
С другой стороны ее машины появился Дэниел, его призрачное лицо было смертельно серьезным. Сядь в машину, Гри. Сядь внутрь и запри двери.
— Что? — спросила она. — Зачем?
Сделай это. Сейчас же. Казалось, ее брат, не моргая, смотрел за ее правое плечо. Черт возьми, Гри…
— Я помню тебя.
Она зажмурилась. О, да ради бога, ночь становится все лучше и лучше. Тот наркоман вернулся.
Поворачиваясь, чтобы дать ее старому поклоннику…
Мужчина схватил ее руки и толчком, от которого она стиснула зубы, пихнул ее к машине. Он удерживал ее своим телом, напоминая Гри о различиях между мужской и женской физиологией: мужчины были намного сильнее. Особенно обколотые и отчаявшиеся.
— Ты сестра Дэнни. — Его дыхание было горячим и пахло протухшим мясом. — Ты приходила пару раз в его квартиру. Что с ним сталось?
— Он умер, — прохрипела она.
— О, Боже… Мне жаль… — Наркоман на самом деле казался опечаленным. В Бертоновском[39], искаженном стиле. — Слушай, можешь подкинуть бабла? У богатенькой девушки вроде тебя… должно быть полно налички. Если ты не против.
Ага, точно. Гри знала, что отдаст ему все, что он захочет, вне зависимости от своего желания… в этом вся суть грабежа, в какие бы слова он не облачил происходящее.
Ее обыскали грубые руки, сорвав при этом сумочку с плеча. Она подумала закричать, но давящий на ее грудную клетку вес сделал невозможными даже мелкие вдохи, и, к тому же, она припарковала машину далеко в тени. Кто ее услышит?
Наблюдая диким взглядом за отъезжающими машинами и грузовиками, одновременно близкими и такими далекими, у нее в голове всплыло смехотворное воспоминание первой сцены из «Челюстей»[40]… когда акула тащит женщину под воду, и последнее, что она видит, — это голубые огни домов на берегу.
— Я не причиню тебе вреда… мне просто нужны деньги.
Продолжая прижимать ее к машине своим телом, он вывалил содержимое ее сумочки на грунт: мобильник, кошелек, ключи, все полетело наземь. А потом он перебросил ее «Биркин»[41] за шестнадцать тысяч долларов через капот Ауди.
Тупой придурок. За сумку он бы выручил на «иБэй»[42] больше денег, чем все, что найдет в кошельке.
Часть ее разума металась в панике, другая пребывала в ледяном спокойствии, и Гри сосредоточилась на последнем, потому что была истинной дочерью своего отца: рано или поздно этот наркоман развернет ее, потому что захочет прихватить ожерелье, и когда это произойдет, она хорошенько врежет по его причиндалам.
Даже если придется забыть о том, что ее вот-вот стошнит на собственные туфли…
Давящий на нее вес не столько убрали, сколько он испарился, исчез так же быстро, как появился. В одно мгновение она не могла дышать. В следующее получила доступ ко всему кислороду на планете Земля.
Когда она втянула огромный глоток воздуха и вцепилась в крышу Ауди, чтобы удержаться на ногах, сзади послышались звуки борьбы.
Развернувшись, она была вынуждена пару раз моргнуть, чтоб осознать, на что смотрит… но никакое количество «подождите-мне-это-мерещится» не изменят происходящего: Исаак появился из ниоткуда, повалил напавшего на нее наркомана наземь и занялся чисткой корневых каналов парня.
Своим кулаком.
— Исаак…. — Голос сорвался, и она прокашлялась. — Исаак. Остановись!
Слова Луи, частного сыщика, эхом пронеслись в ее голове: Этот сукин сын может оказаться убийцей.
— Исаак!