После йоги принимаю душ и пару часов сижу за ноутбуком. Потом, с тарелкой печенья и миской фруктового салата, иду через улицу к Элизе. Их со Скипом двухэтажный современный дом – полная противоположность нашему: глянцевая мебель в стиле модерн, четкие линии, голубые и серые тона.
Элиза – непревзойденный массовик-затейник, и все взрослые и дети с нетерпением ждут традиционной вечеринки по случаю окончания учебного года. Вместе сервируем длинный стол на крытой террасе, приносим бумажные тарелки и пластиковые приборы. Элиза раскладывает веером яркие салфетки.
Июнь только начался, но Средний Запад, к счастью, уже накрыла волна тепла. Температура перевалила за рекордные тридцать градусов. Из-за жары и повышенной влажности кажется, что мы перенеслись на тропический остров.
– Во сколько вы подойдете? – спрашивает Элиза.
– В полшестого. Крис обещал не опаздывать.
Однако мне кажется, что муж все равно уйдет со службы последним. Если судить по прошлому опыту, его одержимость работой скоро снова станет нормой, к черту выходные и праздники.
Мы отходим назад и окидываем взглядом плоды своих трудов.
– Думаю, все готово, – говорит Элиза. – Спасибо, что помогла.
– Не за что. Скоро увидимся.
– Пока, Клер, – машет мне рукой подруга.
Через час я стою на тротуаре в ожидании школьного автобуса. Первой из дверей выпрыгивает Джордан, падая мне в руки. Рюкзак дочери доверху набит всяческими сокровищами, что раньше хранились у нее на столе. Она держит фигурку, смутно напоминающую черепашку. Или лебедя. Я не осмеливаюсь спросить.
– Мамочка, я сделала для тебя павлина, – с гордостью произносит она и вытягивает ладошку вперед. Вдруг лицо дочки становится серьезным. – Только не сломай опять.
– Очень красиво, милая. – Я внимательно смотрю на павлина и целую дочку в лоб. – Буду осторожнее, обещаю.
Джордан – маленькая копия меня, вот только на голове у нее россыпь коротких светлых кудряшек, а мои волосы длиннее и спускаются волнами до плеч. Правда, в свои тридцать четыре года мне раз в квартал приходится осветлять пряди, делая оттенок ярче. У нас с дочерью миниатюрные носики и пухлые губы, но у нее на щеках есть ямочки и конопушки. От вида моей малышки у меня дух захватывает.
Следом за сестрой сдержанно выходит Джош. Он явно пошел в Криса: та же внешность «золотого мальчика», которая привлекла меня в его отце двенадцать лет назад. Тогда нам было по двадцать два и мы только закончили колледж, не успели даже высохнуть чернила на дипломах: у Криса – по бизнесу и маркетингу, у меня – по графическому дизайну. Подобные черты лица – правильные, симметричные, притягивающие взгляд – заставляют людей внимательно слушать тебя, ловить каждое слово. Когда Минди, моя лучшая подруга по колледжу, получила от меня несколько лет назад открытку на Рождество с семейной фотографией, то шутливо заметила: «Вам кто-нибудь говорил, что вы слегка похожи на степфордскую семейку?»[1]
Наверное, так и есть. Правда, в нашей светловолосой семье я «аномалия»: у меня карие глаза, а не голубые, как у прочих троих.
– Как прошел последний день в школе? – спрашиваю я детей, беря Джордан за руку и взлохмачивая волосы Джоша.
– Классно! – кричат они в ответ.
Мы вместе надрывно напеваем пару строк из песни Элис Купер «School’s out» и заходим в дом.
– Кто хочет перекусить? – спрашиваю я.
Пока дети жуют крекеры с арахисовым маслом и запивают их соком, я разбираю рюкзаки, наводя там порядок.
– Выберите в своих комнатах место для всего, что хотите оставить, хорошо?
Ставлю павлина Джордан на столешницу.
В 17.29 в дверях появляется Крис, кладет на стол ноутбук и мобильник.
– Папочка! – кидаются к нему дети, и он сгребает их в объятия.
– Я успею переодеться? – спрашивает муж.
– Конечно, – отвечаю я. – Мы подождем.
Он бежит вверх по лестнице и возвращается через две минуты в выцветшей футболке и бриджах.
– Порядок, – говорит он, подхватывая Джордан на руки и сажая ее себе на плечи.
Дочка сияет от счастья. Она обожает, когда папочка в хорошем настроении.
– Идемте, – зовет всех отец семейства.
Мы пересекаем улицу и обходим дом соседей, чтобы зайти через задний двор.
– А вот и семейство Кэнтон, – приветствует нас Скип, когда мы приближаемся к террасе.
Сосед крепко обнимает меня и целует в щеку. Джош и Джордан убегают к другим детям, веселящимся на батуте.
Мужа Элизы я просто обожаю. Раньше он играл в футбольной команде в Бэйлоре. Это дюжий мужчина с широкими плечами и растущим животиком из-за явного злоупотребления пивом и барбекю, но на самом деле Скип – настоящий плюшевый мишка. Раз я видела, как он бросился под машину, чтобы спасти переползающую через дорогу черепашку, а еще помню, как он смахивал слезы, когда десятилетний Трэвис, их с Элизой единственный ребенок, получил награду за сбор средств для семьи, потерявшей все имущество в пожаре. И слов нет, как он любит свою жену!